bobrenok
04.09.2010, 14:56
Так получилось, что большинство прочитанных мной историй о родах начиналось с расстройств пищеварения. Поэтому я решила начать так же, дабы мой рассказ соответствовал общепринятым законам жанра.
Итак, 3 июля сего года мой организм принял твердое решение расстаться со съеденным накануне завтраком (равно как и обедом) и стал осуществлять свое намерение планомерно и неотвратимо. Общаясь в очередной раз с «белым другом», я подумала: «Наверное, это предвестники. Скоро будем рожать!». Меня немного обескураживал тот факт, что такие же «предвестники» посетили в тот же день и моего мужа (Леню), правда, несколько раньше. В общем, наши мнения разделились. Я полагала, что это мой организм очищается перед родами (и Ленькин тоже, видимо, из чувства солидарности), а Ленечка был уверен, что все дело в не очень свежем греческом салате, съеденном накануне.
В преддверии предстоящих родов (а в том, что они начнутся завтра, я почти не сомневалась), я целую ночь от волнения не могла заснуть. На следующий день к нам в гости приехали друзья из Таллинна, хотя мне казалось несколько странным принимать гостей в такой ситуации. Как же так? Я ведь вот-вот начну рожать! Пока мы ждали друзей, у меня начало слегка прихватывать живот, и греческий салат был почти оправдан.
Я, конечно, знала, что тренировочные схватки могут продолжаться на протяжении недели, но оптимистично верила, что это не наш случай. Мы чудесно посидели, поели пирогов, поговорили, проводили друзей, а, между тем, роды так и не начинались. Через какое-то время у меня начала отходить пробка. «Ну все, - подумала я, - завтра родим». Надо сказать, что Ленька относился весьма скептически к моим прогнозам, но, вероятно, решил (и совершенно справедливо), что с женщиной, находящейся на сороковой неделе беременности, лучше не спорить. Тем временем, я решила еще раз полистать лекции и прочитала, что пробка может отойти за 1-7 дней до родов. «Что ж такое, - возмущалась я, - сплошная неопределенность и никакой пунктуальности. Получается, что я могу родить завтра, а могу – через неделю!». И даже предполагаемая дата родов (ПДР), приходящаяся на 6 июля, не давала никакой конкретики, ведь в ПДР по статистике рожают только 4 процента женщин в мире! Между тем, предвестники становились сильнее, а интервал между ними сокращался. Я не выдержала и позвонила нашей акушерке, Марине Букс. Марина меня успокоила, предложила съесть таблетку гинипрала и лечь спать. Я честно выполнила все предписания, но нормально заснуть так и не смогла, так как никакой гинипрал на меня не подействовал.
На следующее утро все продолжилось, и я не пустила Ленечку на работу. Перед этим мы договаривались, что как только у меня начинаются схватки или отходят воды, я звоню Леньке, и он сразу же уходит с работы и берет отпуск.
«Ты куда? - спросила я возмущенно, - какая работа? Я же вот-вот начну рожать». Ленечка ответил мне красноречивым взглядом, в котором ясно можно было прочесть, что у меня не схватки, а предвестники, что родим мы, минимум, дня через три-четыре и что он даже не успел написать заявление на отпуск. Но, как уже упоминалось выше, с женщиной, находящейся на сороковой неделе беременности, лучше не спорить, поэтому мой муж кротко улыбнулся и сказал «Конечно, дорогая, я никуда не пойду». Мне очень хотелось доказать, что я права (это ведь здорово, когда можно впоследствии сказать «вот видишь, я же тебе говорила»), поэтому, как только интервал между схватками становился относительно регулярным, я радостно сообщала об этом Леньке. Правда после этого выяснялось, что мой организм нахально издевается надо мной, так как от этой упорядоченности не оставалось и следа. Схватки шли то через 40 минут, то через 12 и длились то десять секунд, то двадцать, а то и минуту. В моем конспекте черным по белому (точнее, синим по клетчатому) было написано, что во время первой (латентной) фазы схватки могут идти через 15 минут и длиться 15 секунд. В результате мне пришлось смириться с тем, что наши роды наотрез отказывались соответствовать теории. Дисциплинированно вела только пробка, которая начала отходить 4 июля и продолжала это занятие на протяжении еще двух дней.
Во время длинных схваток я попробовала применить известные нам после курсов немедикаментозные способы обезболивания - дыхание, ванну и мужа :) Лучше всего помогала даже не ванна, а горячий душ, который я лила себе на живот. Болевые ощущения практически целиком снимались. Впрочем, муж тоже срабатывал неплохо :)
Забегая вперед, скажу, что после родов у меня еще долго болела поясница, что говорит о том, какой качественный массаж делал мне Ленечка. В промежутках между схватками мы начали собираться в роддом – Ленька упаковывал наши вещи в свой походный рюкзак, а я занималась пропитанием. Зная, что еда в роддоме не особо подходит для кормящих мам, я наготовила кастрюлю гречневой каши и отварила огромный кусок говядины. Так что в наших сборах присутствовали все составляющие похода – хорошее настроение, рюкзак, гречка и продуктовая раскладка.
Параллельно мы заканчивали еще одно важное дело – запись музыки для родов. У нас получилась совершенно безумная музыкальная подборка, начиная от Баха и Вивальди и заканчивая Высоцким, Макаревичем и саундтреком к «Пиратам Карибского моря». Так как мы ко всему подходим серьезно и основательно, то музыки у нас набралось на 8 часов.
Не успели мы закончить сборы, как позвонила Марина. Выслушав наше сбивчивое описание происходящих событий, она обещала вечером после курсов до нас доехать. В 21:30 Марина уже была у нас. Она посмотрела меня и сообщила, что может нас порадовать тем, что мы вступили в роды, хотя раскрытие и маленькое – 3-4 см. Я торжествующе посмотрела на мужа и сказала: «Вот видишь, я же тебе говорила». Марина напомнила мне как правильно дышать (вдох носом и длинный медленный выдох ртом), продышала со мной несколько схваток (до её приезда я дышала точно так же, но почему-то это не особенно помогало) и сказала, что будет ждать нас в роддоме через часик. После ухода Марины сразу же начались регулярные схватки. Не могу сказать, что это меня удивило. Мне иногда кажется, что в присутствии этой невероятной женщины даже часы начинают идти быстрее. По-моему, если она будет принимать роды трое суток подряд, она все равно не утратит жизнерадостности, оптимизма и чувства юмора.
Через 10 минут после ухода Марины мы услышали по телефону ее бодрый голос. Марина подумала, что не стоит нам заморачиваться с вызовом скорой или такси и предложила довезти нас до роддома на машине. Это было предложение, от которого невозможно отказаться. Мы подхватили рюкзак, еду, книжку «Автостопом по Галактике» и отправились на встречу с Чудом. По дороге в роддом мы встречали закат, болтали, смеялись и дружно дышали во время схваток.
Честно говоря, я практически всю свою сознательную жизнь маниакально боялась родов. После подготовки на курсах в "Радуге" страхов стало значительно меньше, но совсем они не исчезли. Но почему-то, когда, наконец, дошло до дела, от всей моей боязни не осталось и следа.
Мы приехали в роддом, оставили Марине документы, чтобы она нас оформила, и отправились нагуливать схватки. Где-то с 23 до 00:15 мы неторопливой походкой прохаживались вокруг роддома, фотографировались, любовались цветущим шиповником и, заодно, рожали. Ленька делал мне массаж на каждой схватке, за исключением тех моментов, когда ему хотелось меня сфотографировать.
К концу нашей прогулки схватки шли каждые 4-5 минут, о чем мы не преминули радостно сообщить встречающей нас на крылечке роддома Марине.
Следующим пунктом нашей программы была кардиотокография (КТГ). КТГ в разгар родов – это, конечно, сомнительное удовольствие из-за того, что во время этой процедуры нужно лежать, а переносить схватки неподвижно существенно тяжелее, чем на ногах. После КТГ мы отправились в родилку; по официальным данным роддома это знаменательное событие произошло 6 июля, в половину второго ночи. Раскрытие к тому моменту было уже 6 см. В родилке нас ждала еще одна "радужная" акушерка – Таня Пузырева.
В родилке Марина сразу же приготовила теплую ванну с лавандой. Я хотела нырнуть туда немедленно, но Марина остановила мой стремительный порыв, попросив дождаться прихода врача. Поэтому я стала ходить по родилке, периодически опираясь руками о близлежащие предметы и оповещая всех, что меня настигла очередная схватка. Ленька или Марина делали мне массаж и дышали вместе со мной, чтобы я, подобно ежику из анекдота, ненароком не забыла, как это делается. Все было тихо, спокойно и чинно. В промежутках между схватками мы с Ленькой болтали, слушали музыку, и, кажется, иногда обнимались, танцуя что-то вроде танца маленьких пингвинчиков :)
В ванну, к моему великому сожалению, меня пока не пускали, но, в качестве паллиатива, Марина предложила мне попрыгать на мячике в душе. Предложение было принято на «ура» и я с радостью переместилась в водную среду. Ленька регулярно навещал меня в моей кабинке, строил рожи, подмигивал, стучался в дверцу и приносил мне компьютер с музыкой, предлагая послушать очередную композицию.
Я едва успела вылезти из душа, как пришел незнакомый мне дежурный врач. Он посмотрел раскрытие, назадавал каких-то дурацких вопросов и зачем-то вскрыл пузырь; раскрытие к тому моменту достигало уже 7-8 см. После ухода врача я еще немного послонялась по родилке, и, наконец, Марина пустила меня в ванну.
Итак, 3 июля сего года мой организм принял твердое решение расстаться со съеденным накануне завтраком (равно как и обедом) и стал осуществлять свое намерение планомерно и неотвратимо. Общаясь в очередной раз с «белым другом», я подумала: «Наверное, это предвестники. Скоро будем рожать!». Меня немного обескураживал тот факт, что такие же «предвестники» посетили в тот же день и моего мужа (Леню), правда, несколько раньше. В общем, наши мнения разделились. Я полагала, что это мой организм очищается перед родами (и Ленькин тоже, видимо, из чувства солидарности), а Ленечка был уверен, что все дело в не очень свежем греческом салате, съеденном накануне.
В преддверии предстоящих родов (а в том, что они начнутся завтра, я почти не сомневалась), я целую ночь от волнения не могла заснуть. На следующий день к нам в гости приехали друзья из Таллинна, хотя мне казалось несколько странным принимать гостей в такой ситуации. Как же так? Я ведь вот-вот начну рожать! Пока мы ждали друзей, у меня начало слегка прихватывать живот, и греческий салат был почти оправдан.
Я, конечно, знала, что тренировочные схватки могут продолжаться на протяжении недели, но оптимистично верила, что это не наш случай. Мы чудесно посидели, поели пирогов, поговорили, проводили друзей, а, между тем, роды так и не начинались. Через какое-то время у меня начала отходить пробка. «Ну все, - подумала я, - завтра родим». Надо сказать, что Ленька относился весьма скептически к моим прогнозам, но, вероятно, решил (и совершенно справедливо), что с женщиной, находящейся на сороковой неделе беременности, лучше не спорить. Тем временем, я решила еще раз полистать лекции и прочитала, что пробка может отойти за 1-7 дней до родов. «Что ж такое, - возмущалась я, - сплошная неопределенность и никакой пунктуальности. Получается, что я могу родить завтра, а могу – через неделю!». И даже предполагаемая дата родов (ПДР), приходящаяся на 6 июля, не давала никакой конкретики, ведь в ПДР по статистике рожают только 4 процента женщин в мире! Между тем, предвестники становились сильнее, а интервал между ними сокращался. Я не выдержала и позвонила нашей акушерке, Марине Букс. Марина меня успокоила, предложила съесть таблетку гинипрала и лечь спать. Я честно выполнила все предписания, но нормально заснуть так и не смогла, так как никакой гинипрал на меня не подействовал.
На следующее утро все продолжилось, и я не пустила Ленечку на работу. Перед этим мы договаривались, что как только у меня начинаются схватки или отходят воды, я звоню Леньке, и он сразу же уходит с работы и берет отпуск.
«Ты куда? - спросила я возмущенно, - какая работа? Я же вот-вот начну рожать». Ленечка ответил мне красноречивым взглядом, в котором ясно можно было прочесть, что у меня не схватки, а предвестники, что родим мы, минимум, дня через три-четыре и что он даже не успел написать заявление на отпуск. Но, как уже упоминалось выше, с женщиной, находящейся на сороковой неделе беременности, лучше не спорить, поэтому мой муж кротко улыбнулся и сказал «Конечно, дорогая, я никуда не пойду». Мне очень хотелось доказать, что я права (это ведь здорово, когда можно впоследствии сказать «вот видишь, я же тебе говорила»), поэтому, как только интервал между схватками становился относительно регулярным, я радостно сообщала об этом Леньке. Правда после этого выяснялось, что мой организм нахально издевается надо мной, так как от этой упорядоченности не оставалось и следа. Схватки шли то через 40 минут, то через 12 и длились то десять секунд, то двадцать, а то и минуту. В моем конспекте черным по белому (точнее, синим по клетчатому) было написано, что во время первой (латентной) фазы схватки могут идти через 15 минут и длиться 15 секунд. В результате мне пришлось смириться с тем, что наши роды наотрез отказывались соответствовать теории. Дисциплинированно вела только пробка, которая начала отходить 4 июля и продолжала это занятие на протяжении еще двух дней.
Во время длинных схваток я попробовала применить известные нам после курсов немедикаментозные способы обезболивания - дыхание, ванну и мужа :) Лучше всего помогала даже не ванна, а горячий душ, который я лила себе на живот. Болевые ощущения практически целиком снимались. Впрочем, муж тоже срабатывал неплохо :)
Забегая вперед, скажу, что после родов у меня еще долго болела поясница, что говорит о том, какой качественный массаж делал мне Ленечка. В промежутках между схватками мы начали собираться в роддом – Ленька упаковывал наши вещи в свой походный рюкзак, а я занималась пропитанием. Зная, что еда в роддоме не особо подходит для кормящих мам, я наготовила кастрюлю гречневой каши и отварила огромный кусок говядины. Так что в наших сборах присутствовали все составляющие похода – хорошее настроение, рюкзак, гречка и продуктовая раскладка.
Параллельно мы заканчивали еще одно важное дело – запись музыки для родов. У нас получилась совершенно безумная музыкальная подборка, начиная от Баха и Вивальди и заканчивая Высоцким, Макаревичем и саундтреком к «Пиратам Карибского моря». Так как мы ко всему подходим серьезно и основательно, то музыки у нас набралось на 8 часов.
Не успели мы закончить сборы, как позвонила Марина. Выслушав наше сбивчивое описание происходящих событий, она обещала вечером после курсов до нас доехать. В 21:30 Марина уже была у нас. Она посмотрела меня и сообщила, что может нас порадовать тем, что мы вступили в роды, хотя раскрытие и маленькое – 3-4 см. Я торжествующе посмотрела на мужа и сказала: «Вот видишь, я же тебе говорила». Марина напомнила мне как правильно дышать (вдох носом и длинный медленный выдох ртом), продышала со мной несколько схваток (до её приезда я дышала точно так же, но почему-то это не особенно помогало) и сказала, что будет ждать нас в роддоме через часик. После ухода Марины сразу же начались регулярные схватки. Не могу сказать, что это меня удивило. Мне иногда кажется, что в присутствии этой невероятной женщины даже часы начинают идти быстрее. По-моему, если она будет принимать роды трое суток подряд, она все равно не утратит жизнерадостности, оптимизма и чувства юмора.
Через 10 минут после ухода Марины мы услышали по телефону ее бодрый голос. Марина подумала, что не стоит нам заморачиваться с вызовом скорой или такси и предложила довезти нас до роддома на машине. Это было предложение, от которого невозможно отказаться. Мы подхватили рюкзак, еду, книжку «Автостопом по Галактике» и отправились на встречу с Чудом. По дороге в роддом мы встречали закат, болтали, смеялись и дружно дышали во время схваток.
Честно говоря, я практически всю свою сознательную жизнь маниакально боялась родов. После подготовки на курсах в "Радуге" страхов стало значительно меньше, но совсем они не исчезли. Но почему-то, когда, наконец, дошло до дела, от всей моей боязни не осталось и следа.
Мы приехали в роддом, оставили Марине документы, чтобы она нас оформила, и отправились нагуливать схватки. Где-то с 23 до 00:15 мы неторопливой походкой прохаживались вокруг роддома, фотографировались, любовались цветущим шиповником и, заодно, рожали. Ленька делал мне массаж на каждой схватке, за исключением тех моментов, когда ему хотелось меня сфотографировать.
К концу нашей прогулки схватки шли каждые 4-5 минут, о чем мы не преминули радостно сообщить встречающей нас на крылечке роддома Марине.
Следующим пунктом нашей программы была кардиотокография (КТГ). КТГ в разгар родов – это, конечно, сомнительное удовольствие из-за того, что во время этой процедуры нужно лежать, а переносить схватки неподвижно существенно тяжелее, чем на ногах. После КТГ мы отправились в родилку; по официальным данным роддома это знаменательное событие произошло 6 июля, в половину второго ночи. Раскрытие к тому моменту было уже 6 см. В родилке нас ждала еще одна "радужная" акушерка – Таня Пузырева.
В родилке Марина сразу же приготовила теплую ванну с лавандой. Я хотела нырнуть туда немедленно, но Марина остановила мой стремительный порыв, попросив дождаться прихода врача. Поэтому я стала ходить по родилке, периодически опираясь руками о близлежащие предметы и оповещая всех, что меня настигла очередная схватка. Ленька или Марина делали мне массаж и дышали вместе со мной, чтобы я, подобно ежику из анекдота, ненароком не забыла, как это делается. Все было тихо, спокойно и чинно. В промежутках между схватками мы с Ленькой болтали, слушали музыку, и, кажется, иногда обнимались, танцуя что-то вроде танца маленьких пингвинчиков :)
В ванну, к моему великому сожалению, меня пока не пускали, но, в качестве паллиатива, Марина предложила мне попрыгать на мячике в душе. Предложение было принято на «ура» и я с радостью переместилась в водную среду. Ленька регулярно навещал меня в моей кабинке, строил рожи, подмигивал, стучался в дверцу и приносил мне компьютер с музыкой, предлагая послушать очередную композицию.
Я едва успела вылезти из душа, как пришел незнакомый мне дежурный врач. Он посмотрел раскрытие, назадавал каких-то дурацких вопросов и зачем-то вскрыл пузырь; раскрытие к тому моменту достигало уже 7-8 см. После ухода врача я еще немного послонялась по родилке, и, наконец, Марина пустила меня в ванну.