varab
04.05.2011, 19:29
Общественность:))
Каково твое мнение об оппозиции??
Что такое свобода и несвобода, я хорошо уяснил для себя, проработав несколько лет в петербургской оппозиции.
Свобода - это когда ты во всем придерживаешься заглавного оппозиционного дискурса. Но стоит на мгновение сбиться с единственно верного пути и сказать что-нибудь искреннее, как ты сразу же превращаешься в поборника несвободы.
- У вас ужасные взгляды: вы верите в Бога и не хотите защищать интересы секс- меньшинств, - пеняла мне оппозиция.
- Ничего не могу с собой поделать. Не хочу, - признавался я.
- Вы проповедуете какую-то архаику и недостаточно широко понимаете права человека, - негодовала оппозиция. - Вам надо над собой серьезно работать.
Что ж, я работал. Четыре года бури и натиска, лозунгов и митингов, смелых разоблачений и крикливой борьбы. Пока однажды не стало очевидно, что это - вовсе не борьба с произволом и беззаконием. Просто - прет во власть какая-то непримиримая деспотическая сила, еще более авторитарная, нетерпимая и циничная, чем проклинаемые ею чиновники-коррупционеры и оборотни в погонах. Не Красное колесо Солженицына, конечно, а какое-то Черное колесо. С налипшей на обода уличной грязью радикализма и протестного хамства.
Люди, оседлавшие Черное колесо, очень горды собой. Высота, которую они взя¬ли, взгромоздившись на шею протестного электората, позволяет им свысока взирать на «стоячее болото» путинской стабильности. И полемический стилек, применяемый ими в дискуссиях с оппонентами, узнаваемый - ленинский. Все, кто не с ними, - или лакеи буржуазии, или полицейские подголоски, или жулики и воры.
Мир Черного колеса - это перевернутый мир. Чтобы получить в нем скандальную известность, достаточно просто быть нормальным человеком. Проповедуя в этом мире десять библейских заповедей и одну евангельскую, можно стать одиозным.
Впрочем, только на поверхностный взгляд Черное колесо выглядит монолитом асфальтового катка. На самом деле в нем много оттенков и колесиков. И почти все они друг с другом принципиально не согласны и вертятся в разные стороны. На первый взгляд, не поймешь - как оно вообще едет-то. А на второй - это же готовая матрица государственного распада и гражданской войны. Если Черное колесо каким-то чудом докатится до Кремля, свою внутреннюю междоусобицу оно выплеснет на всю страну.
Ошибка всех российских протестных движений - в неизлечимом нигилизме. Дни гнева, марши несогласных, выступления безбожников и пр. объединены общим пафосом отрицания, нигилистическим «nihil» (лат. - ничто), нарисованным на их знаменах. Даже советские диссиденты, которых есть за что уважать, строили свое гражданское сопротивление «от противного» - от скрытой полемики с Моральным кодексом строителя коммунизма. Настоящий строитель коммунизма, как известно, не пил, не курил, был примерным семьянином, не слушал вражескую пропаганду, занимался общественной деятельностью и гордился своей советской Родиной. На¬стоящий диссидент делал ровно все наоборот: пил, курил, спал с кем попало, ловил хриплые вражеские голоса, состоял на учете в милиции как тунеядец и антиобщественный элемент, проклинал страну, в которой родился, но при этом назло советской власти верил в Бога. Такая доктрина абсурда не могла не привести к тому, что в 1990-е годы, когда многие из вчерашних диссидентов пришли в систему власти, им оказалось нечего предложить России, кроме своих многочисленных «nihil». В результате - страна вошла в штопор.
В том, что государство стремится монополизировать положительные ценности, нет ничего удивительного. Но это не значит, что оппозиция должна монополизировать отрицательные. Если российское протестное движение найдет в себе силы перейти на положительные, утверждающие позиции, оно вполне сможет участвовать в общественном строительстве. Как это, собственно, и принято в развитых демократиях. Но до тех пор, пока оппозиция - это Черное колесо нигилизма, ее путь ведет в пропасть.
Валерий БЕРЕСНЕВ,
экс-главный редактор «Новой газеты в Петербурге»
Что скажите об этом мнении??
Каково твое мнение об оппозиции??
Что такое свобода и несвобода, я хорошо уяснил для себя, проработав несколько лет в петербургской оппозиции.
Свобода - это когда ты во всем придерживаешься заглавного оппозиционного дискурса. Но стоит на мгновение сбиться с единственно верного пути и сказать что-нибудь искреннее, как ты сразу же превращаешься в поборника несвободы.
- У вас ужасные взгляды: вы верите в Бога и не хотите защищать интересы секс- меньшинств, - пеняла мне оппозиция.
- Ничего не могу с собой поделать. Не хочу, - признавался я.
- Вы проповедуете какую-то архаику и недостаточно широко понимаете права человека, - негодовала оппозиция. - Вам надо над собой серьезно работать.
Что ж, я работал. Четыре года бури и натиска, лозунгов и митингов, смелых разоблачений и крикливой борьбы. Пока однажды не стало очевидно, что это - вовсе не борьба с произволом и беззаконием. Просто - прет во власть какая-то непримиримая деспотическая сила, еще более авторитарная, нетерпимая и циничная, чем проклинаемые ею чиновники-коррупционеры и оборотни в погонах. Не Красное колесо Солженицына, конечно, а какое-то Черное колесо. С налипшей на обода уличной грязью радикализма и протестного хамства.
Люди, оседлавшие Черное колесо, очень горды собой. Высота, которую они взя¬ли, взгромоздившись на шею протестного электората, позволяет им свысока взирать на «стоячее болото» путинской стабильности. И полемический стилек, применяемый ими в дискуссиях с оппонентами, узнаваемый - ленинский. Все, кто не с ними, - или лакеи буржуазии, или полицейские подголоски, или жулики и воры.
Мир Черного колеса - это перевернутый мир. Чтобы получить в нем скандальную известность, достаточно просто быть нормальным человеком. Проповедуя в этом мире десять библейских заповедей и одну евангельскую, можно стать одиозным.
Впрочем, только на поверхностный взгляд Черное колесо выглядит монолитом асфальтового катка. На самом деле в нем много оттенков и колесиков. И почти все они друг с другом принципиально не согласны и вертятся в разные стороны. На первый взгляд, не поймешь - как оно вообще едет-то. А на второй - это же готовая матрица государственного распада и гражданской войны. Если Черное колесо каким-то чудом докатится до Кремля, свою внутреннюю междоусобицу оно выплеснет на всю страну.
Ошибка всех российских протестных движений - в неизлечимом нигилизме. Дни гнева, марши несогласных, выступления безбожников и пр. объединены общим пафосом отрицания, нигилистическим «nihil» (лат. - ничто), нарисованным на их знаменах. Даже советские диссиденты, которых есть за что уважать, строили свое гражданское сопротивление «от противного» - от скрытой полемики с Моральным кодексом строителя коммунизма. Настоящий строитель коммунизма, как известно, не пил, не курил, был примерным семьянином, не слушал вражескую пропаганду, занимался общественной деятельностью и гордился своей советской Родиной. На¬стоящий диссидент делал ровно все наоборот: пил, курил, спал с кем попало, ловил хриплые вражеские голоса, состоял на учете в милиции как тунеядец и антиобщественный элемент, проклинал страну, в которой родился, но при этом назло советской власти верил в Бога. Такая доктрина абсурда не могла не привести к тому, что в 1990-е годы, когда многие из вчерашних диссидентов пришли в систему власти, им оказалось нечего предложить России, кроме своих многочисленных «nihil». В результате - страна вошла в штопор.
В том, что государство стремится монополизировать положительные ценности, нет ничего удивительного. Но это не значит, что оппозиция должна монополизировать отрицательные. Если российское протестное движение найдет в себе силы перейти на положительные, утверждающие позиции, оно вполне сможет участвовать в общественном строительстве. Как это, собственно, и принято в развитых демократиях. Но до тех пор, пока оппозиция - это Черное колесо нигилизма, ее путь ведет в пропасть.
Валерий БЕРЕСНЕВ,
экс-главный редактор «Новой газеты в Петербурге»
Что скажите об этом мнении??