Littleone 2009-2012 - Поделитесь своими закладками в книгах

Littleone 2009-2012 (http://2009-2012.littleone.ru/index.php)

- Обо всем остальном (http://2009-2012.littleone.ru/forumdisplay.php?f=16)

- - Поделитесь своими закладками в книгах (http://2009-2012.littleone.ru/showthread.php?t=4903363)

Поделитесь своими закладками в книгах

наверняка же у каждого есть книга, которую он прочитал до дыр и какие-то места особенно смакуя, поделитесь!
Мне с детства эта сцена запала в голову

Цитата:

И тотчас пол сцены покрылся персидскими коврами, возникли громадные зеркала, с боков освещенные зеленоватыми трубками, а меж зеркал витрины, и в них зрители в веселом ошеломлении увидели разных цветов и фасонов парижские женские платья. Это в одних витринах, а в других появились сотни дамских шляп, и с перышками, и без перышек, и с пряжками, и без них, сотни же туфель – черных, белых, желтых, кожаных, атласных, замшевых, и с ремешками, и с камушками. Между туфель появились футляры, и в них заиграли светом блестящие грани хрустальных флаконов. Горы сумочек из антилоповой кожи, из замши, из шелка, а между ними – целые груды чеканных золотых продолговатых футлярчиков, в которых бывает губная помада.

Черт знает откуда взявшаяся рыжая девица в вечернем черном туалете, всем хорошая девица, кабы не портил ее причудливый шрам на шее, заулыбалась у витрин хозяйской улыбкой.

Фагот, сладко ухмыляясь, объявил, что фирма совершенно бесплатно производит обмен старых дамских платьев и обуви на парижские модели и парижскую же обувь. То же самое он добавил относительно сумочек, духов и прочего.

Кот начал шаркать задней лапой, передней и в то же время выделывая какие-то жесты, свойственные швейцарам, открывающим дверь.

Девица хоть и с хрипотцой, но сладко запела, картавя, что-то малопонятное, но, судя по женским лицам в партере, очень соблазнительное:

– Герлэн, шанель номер пять, мицуко, нарсис нуар, вечерние платья, платья коктейль...

Фагот извивался, кот кланялся, девица открывала стеклянные витрины.

– Прошу! – орал Фагот, – без всякого стеснения и церемоний!

Публика волновалась, но идти на сцену пока никто не решался. Но наконец какая-то брюнетка вышла из десятого ряда партера и, улыбаясь так, что ей, мол, решительно все равно и в общем наплевать, прошла и по боковому трапу поднялась на сцену.

– Браво! – вскричал Фагот, – приветствую первую посетительницу! Бегемот, кресло! Начнем с обуви, мадам.

Брюнетка села в кресло, и Фагот тотчас вывалил на ковер перед нею целую груду туфель.

Брюнетка сняла свою правую туфлю, примерила сиреневую, потопала в ковер, осмотрела каблук.

– А они не будут жать? – задумчиво спросила она.

На это Фагот обиженно воскликнул:

– Что вы, что вы! – и кот от обиды мяукнул.

– Я беру эту пару, мосье, – сказала брюнетка с достоинством, надевая и вторую туфлю.
.

Меня почему то больше всего впечталила фраза "потопала в ковер" и как я мечтала о сиреневых туфлях :love:

А это из вчерашнего

Цитата:

Над его витриной
был натянут роскошный зеленого цвета навес, рядом висел герб
Бальдини, весь в золоте: золотой флакон, из коего вырастал
букет золотых цветов, а перед дверьми лежал красный ковер,
также с гербом Бальдини, вышитым золотом. Когда открывалась
наружная дверь, раздавался звон колокольчика, исполнявшего
персидскую мелодию, и две серебряные цапли начинали извергать
фиалковую воду из своих клювов прямо в позолоченную чашу,
которая в свою очередь имела форму герба Бальдини.
А за конторкой светлого бука стоял сам Бальдини, старый и
неподвижный, как колонна, в парике, обсыпанном серебряной
пудрой, и сюртуке, обшитом золотым галуном. Облако миндальной
воды Франжипани, которой он опрыскивал себя каждое утро,
прямо-таки зримо окружало его и отодвигало его особу в некую
прозрачно-туманную даль. В своей неподвижности он был похож на
свой собственный манекен. Только когда раздавался мелодичный
звон колокольчика и цапли начинали фонтанировать - что
случалось не слишком часто, - манекен мгновенно оживал,
съеживался, становился маленьким и юрким и, отвешивая
многочисленные поклоны, вылетал из-за конторки так
стремительно, что пахучее облако едва успевало ринуться вслед;
после чего покорнейше просил клиента присесть и насладиться
выбором изысканнейших ароматов и косметических средств.
У Бальдини их были тысячи. Ассортимент простирался от
чистых эссенций, цветочных масел, настоек, вытяжек, секреций,
бальзамов, смол и прочих препаратов в сыпучей, жидкой и вязкой
форме - через помады, пасты, все сорта пудры и мыла, сухие
духи, фиксатуары, бриллиантины, эликсиры для ращения бороды,
капли для сведения бородавок и крошечные пластыри для
исправления изъянов внешности - вплоть до притираний, лосьонов,
ароматических солей, туалетных жидкостей и бесконечного
количества духов. Но Бальдини не довольствовался этими
продуктами классической косметики. Он считал делом чести
собирать в своей лавке все, что источало какой-либо аромат или
как-либо служило для получения аромата. И потому наряду с
курительными свечками, пастилками и ленточками там имелись все
пряности - от семян аниса до палочек корицы, сиропы, ликеры и
фруктовые воды, вина с Кипра, Малаги и из Коринфа, множество
сортов меда, кофе, чая, сушеные и засахаренные фрукты, фиги,
карамели, шоколадки, каштаны, даже консервированные каперсы,
огурцы и лук и маринованный тунец. А кроме того,
ароматизированный сургуч для печатей, надушенная писчая бумага,
чернила для любовных писем, пахнущие розовым маслом, бювары из
испанской кожи, футляры для перьев из белого сандалового
дерева, горшочки и чашечки для цветочных лепестков,
курительницы из латуни, флаконы и флакончики из хрусталя с
притертыми янтарными пробками, пахучие перчатки, носовые
платки, подушечки для иголок, набитые мускатным цветом, и
пропитанные мускусом обои, которые могли более ста лет
наполнять комнату ароматом.

:love:

Цитата:

началось
нашествие женщин . Они шли к нему косяками - все женщины, с
которыми он когда-либо имел дело. Они толклись у него в
квартире по-двое, по-трое, а в течении одного страшного дня их
было даже пятеро одновременно. Причем, он решительно не мог
понять, чего они от него хотят. Более того, у него создалось
впечатление, что они и сами этого не знают. Они ругали и
поносили его, они валялись у него в ногах, выпрашивая что-то
непонятное, они дрались между собой как бешеные кошки, они
перебили у него всю посуду, раскололи голубую японскую мойку,
попортили мебель. Они закатывали истерики, они пытались
травиться, некоторые угрожали отравить его. А ведь многие из
них давным-давно уже были замужем, любили своих мужей и детей,
и мужья тоже приходили к губарю и тоже вели себя непонятно.

Катя, что это?????

Цитата:

Сообщение от Огурцы (Сообщение 72677609)

Катя, что это?????

Мой любимый момент из книги "Миллион лет до конца света" Стругацких:love:

Вот мой любимый отрывок,это Грин "Фанданго":

Цитата:

...Так мягко, так изысканно пошутил он, только пошутил, конечно, но мне как будто крепко пожали руку, и, с сильно забившимся сердцем, не обратив даже внимания, как смело и легко он придал в странном намеке своем особый смысл стихотворению Гейне, – смысл которого безграничен, – я нашелся лишь сказать:
– Правда? Что хотели вы выразить?
– Мы знаем кое-что, – сказал он обычным своим тоном. – Итак, приступите, кабалерро!
Едва настроение это, этот момент, подобный неожиданному звону струны, замер среди возни, поднявшейся вокруг тюков, как я был снова погружен в свое дело, внимательно слушая отрывистые слова Бам-Грана. Он говорил о поспешности своего отъезда, извиняясь, что привез меньше, чем могло быть. Тем временем руки испанцев, с уверенностью кошачьих лап, взвились из-под плащей, сверкнув узкими ножами; повернув тюки, они рассекли веревки, затем быстро вспороли кожу и холст. Наступила тишина. Зрители толпились вокруг, ожидая, что будет. Было только слышно, как за дверью соседней комнаты телеграфически трещит пишущая машинка под угрюмой, ко всему равнодушной рукой.
К этому времени зал набился так плотно клиентами и служащими КУБУ, что видеть действие могли только стоящие впереди. Уже испанцы вынули из тюка коробку с темными, короткими свечками.
– Вот! – сказал Бам-Гран, беря одну свечку и ловко зажигая ее. – Это ароматические курительные свечи для освежения воздуха!
Сухой, бледной рукой поднял он огонек, и по накуренному скверным табаком залу прошло тонкое благоухание, напоминающее душистое тепло сада. Многие засмеялись, но тень недоумения легла на некоторых ученых физиономиях. Не расслышав моего перевода, эти люди сказали:
– А, свечи, хорошо! Наверное, есть и мыло! Однако в большинстве лиц скользнуло разочарование.
– Если все подарки таковы… – сказал седой человек с красным носом багровому от переполняющей его мрачности молодому человеку, скрестившему на груди руки, – то что же это такое?
Молодой человек презрительно сощурил глаза и сказал:
– Н-да…
Меж тем работа шла быстро. Еще три тюка распались под движениями острых ножей. Появились куски замечательного цветного шелка, узорная кисея, белые панамские шляпы, сукно и фланель, чулки, перчатки, кружева и много других материй, видя цвет и блеск которых я мог только догадаться, что они лучшего качества. Разрезая тюк, испанцы брали кусок или образец, развертывали его и опускали к ногам. Шелестя, одна за другой лились из смуглых их рук ткани, и скоро образовалась гора, как в магазине, когда приказчики выбрасывают на прилавок все новые и новые образцы. Наконец материи окончились. Лопнули, упав, веревки нового тюка, и я увидел морские раковины, рассыпавшиеся с сухим стуком; за ними посыпались красные и белые кораллы.
Я отступил, так были хороши эти цветы дна морского среди складок шелка и полотна, – они хранили блеск подводного луча, проникающего в зеленую воду. Как стало смеркаться, зал был освещен электричеством, что еще больше заставило блестеть груды подарков.
– Это – очень редкие раковины, – сказал Бам-Гран, – и нам будет очень приятно, если вы возьмете их на память о нашем посещении и об океане, который там, далеко!.. Он обратился к помощникам, жестом торопя их:
– Живей, кабалерро! Не задерживайте впечатления! Сеньор Каур, передайте собранию, что пятьдесят гитар и столько же мандолин доставлено нами; вот мы сейчас покажем вам образцы.
Теперь шесть самых больших и длинных тюков встали перед нами на возвышение; развернув их, испанцы обнажили пальмовое дерево тонких, крепких ящиков и осторожно взломали их. Там, упакованные шерстяной ватой, лежали новые инструменты. Вынимая гитары, одну за другой, бережно, как спящих детей, испанцы вытирали их шелковыми платками, ставя затем к столу или опуская на кучи цветных материй. Но скоро класть стало некуда, как одну на другую, и пришлось попросить зрителей расступиться. Грифы, а также деки гитар цвета темной сигары были украшены перламутровой инкрустацией, местами – золотой тонкой резьбой.
Пока с ними возились, стоял смутный звон; иногда толчок гитары о дерево возвышал это беспорядочное звенение в нежный аккорд.
Скоро появились и мандолины, также украшенные перламутром и золотом. Мандолины, распространяя острый, металлический звон, вызываемый, непроизвольно, движениями людей, трогавших их, заняли весь стол и все пространство под ним. Работа эта была кончена сравнительно нескоро, так что я имел время всмотреться в лица членов комиссии и уразуметь их чрезвычайно напряженное состояние.

Блин, неужели никто больше не читает(((

Я читаю книжные книжки, у мну таких закладок нет

а Ленин на полях карандашиком чиркал...

"Ну, что ж, этого следовало ожидать,-- сказал Лужин
старший, вытирая платком кончики пальцев.-- Он не просто
забавляется шахматами, он священнодействует".
Мохнатая, толстобрюхая ночница с горящими глазками,
ударившись о лампу, упала на стол. Легко прошумел ветер по
саду. В гостиной тонко заиграли часы и пробили двенадцать.
"Чепуха,-- сказал он,-- глупая фантазия. Многие мальчишки
отлично играют в шахматы. Ничего нет удивительного. Вся эта
история просто мне на нервы подействовала. Нехорошо. Напрасно
она его поощряла. Ну, все равно..."
Он с тоской подумал, что сейчас придется лгать, увещевать,
успокаивать, а уже поздний час...
"Хочется спать",-- сказал он, но остался сидеть в кресле.
А рано утром, в густой роще за садом, в самом темном и
мшистом углу, маленький Лужин зарыл ящик с отцовскими
шахматами, полагая, что это самый простой способ избежать
всяких осложнений, благо есть теперь другие фигуры, которыми
можно открыто пользоваться. Его .отец, не совладев с
любопытством, отправился к угрюмому доктору, который играл в
шахматы куда лучше его, и вечером, после обеда, смеясь и
потирая руки, всеми силами стараясь скрыть от себя, что
поступает нехорошо,-- а почему нехорошо, сам не знает,-- он
усадил сына и доктора за плетеный стол на веранде, сам
расставил фигуры, извиняясь за фиолетовую штучку, и, сев рядом,
стал жадно следить за игрой. Шевеля густыми, врозь торчащими
бровями, муча мясистый нос большим мохнатым кулаком, доктор
долго думал над каждым ходом и порой откидывался, как будто
издали лучше было видно, и делал большие глаза, и опять грузно
нагибался, упираясь руками в колени. Он проиграл и так крякнул,
что в ответ хрустнуло камышевое кресло. "Да, нет же, нет же,--
воскликнул Лужин старший.-- Надо так пойти, и все спасено,-- у
вас даже положение лучше". "Да я же под шахом стою",-- басом
сказал доктор и стал расставлять фигуры заново. И когда он
вышел его провожать в темный сад до окаймленной светляками
тропинки, спускавшейся к мосту; Лужин старший услышал те слова,
которые так жаждал услышать, но теперь от этих слов было
тяжело,-- лучше бы он их не услышал.