[Петербурженка]

продолжение


«МЫ НАЧИНАЛИ С НУЛЯ»

– Можете расписать по годам этапы большого пути?
– В первый год было две основные задачи. Первая: как можно быстрее провести целевое финансирование федераций по новым принципам – уже через год нас ждали зимние Игры в Турине. Как вы понимаете, у нас было очень мало времени, чтобы запустить новые программы и подходы. Пришлось очень сильно поторопиться! Думаю, кстати, в Сочи работа должна быть еще более спешной – у вас осталось только три с половиной года, а не пять лет, как в нашем случае.
Вторая задача – быстро подобрать качественную управленческую команду. Я ведь начал в одиночку, а нужна была полноценная деловая и административная структура, распределяющая 20 миллионов в год и несущая за это ответственность.
Последующие два года шла интенсивная работа непосредственно со спортивными командами. Мы вырабатывали планы, уточняли необходимые пути развития. Четвертый и пятый год – собственно тестирование, обкатка наработанного, внесение нужных поправок по ходу дела. «Завладей пьедесталом» начал с нуля – у нас не было практически ничего во многих видах спорта. На заключительном этапе мы уже чувствовали нехватку времени, поэтому главной задачей было принимать наиболее разумные решения. Постоянно держа при этом в поле зрения вторую цель нашего эксперимента – улучшить обеспечение спорта в будущем.
– Существовал ли у вас «медальный план»?
– Конечно.Уже первоначальный доклад Кэти Пристнер содержал такой план, основанный на анализе всех видов спорта, их амбициях и перспективах (35 медалей и первое место в общемедальном зачете. – Прим. ред.).
Разумеется, такие планы невозможно составить с абсолютной точностью. Когда ты хочешь совершить скачок с четвертого-пятого места и завоевать на 15–17 медалей больше, очень сложно предсказать, где ты окажешься через 4–5 лет. И уж абсолютно невозможно определить, где будут твои конкуренты. Никто в здравом уме не мог предположить, что американцы завоюют в Ванкувере столько медалей, сколько они в итоге взяли.
Каждый год мы пересматривали наше текущее положение, анализировали динамику. За год до Олимпиады мы были лидерами (по результатам чемпионатов мира), имея 29 медалей против 27 наград у Германии и США. И, выходя на Ванкувер, ожидали, что именно эти страны будут бороться за первое место и разрыв между ними будет очень небольшим. В итоге вышло не совсем так из-за потрясающего выступления американской сборной, но по количеству золота мы вышли примерно на тот уровень, которого ожидали.
– Это поразительно: вы критично оцениваете канадский триумф…
– Мы оцениваем его сдержанно. Да, для нас важно, что по попаданиям в первую пятерку мы сравнялись с США, а по попаданиям в восьмерку стали первыми. Так что конечным результатом стало и улучшение глубины результатов, и достойное представительство среди самых лучших. Но по общему количеству медалей мы остались на уровне Турина.
Да, в итоге мы добились значительного прогресса, но и другие страны не стояли на месте. Поэтому России будет очень сложно спланировать количество медалей на Сочи. Невозможно предсказать, где через четыре года окажутся американцы. Канада вышла на качественно новый уровень и способна прогрессировать еще больше. То же самое относится и к немцам, норвежцам.
– Предусматривались ли кары за срыв медального плана?
– У нас нет таких традиций. Медальные планы – не больше чем ориентиры, указатели на дороге, по которой ты идешь. Настоящий анализ заключается не в прогнозировании возможного количества медалей. Настоящий анализ – когда мы смотрим на отдельный вид спорта, как на, скажем, нездоровое предприятие, и пытаемся понять, как сделать его более эффективным, добиться, чтобы оно в нужном количестве производило то, что должно производить.



«ПРИШЛОСЬ КУПИТЬ ИНОСТРАННЫХ ТРЕНЕРОВ»

– Какие виды спорта были самыми проблемными для вас?
– Проблемными были все, кроме хоккея и керлинга. Невысокое качество персонала – будь то технический координатор или тренер. Недостаточная глубина состава в командах. Надо было готовить на результат большую группу атлетов, никогда до того значительных успехов не добивавшихся.
Еще большая проблема – реакция некоторых тренеров и спортсменов на наши требования. Не все из них были сразу способны психологически перестроиться и настроить себя на вызов, выйти на качественно новый уровень. Но наша воля, деньги, доступ к тренировочным сооружениям и повсеместное внедрение научно-технических программ сделали в итоге свое дело.
– Нельзя ли поконкретнее? К примеру, в Турине-2006 у Канады была одна медаль в сноуборде, а в Ванкувере – уже три, причем две из них золотые...
– Мы сразу выявили главную особенность сноуборда – там очень мало тренеров мирового класса. Ведь это совсем новый вид спорта, дебютировавший лишь в 1998 году. Было очевидным, что для выполнения наших задач тренеры должны быть самые лучшие. Если это не так, то конечный успех изначально подвергается риску.
– Пришлось вербовать иностранцев?
– Не без этого. Хотя лучших своих специалистов мы, естественно, оставили. Потому что приглашение иностранных тренеров связано с рядом трудностей. Проблема акклиматизации, языковой барьер… К тому же многие иностранные тренеры, прежде всего европейцы, работают только шесть месяцев в году. А это дополнительные трудности с контролем тренировочного процесса. Все эти проблемы мы постепенно преодолели. Всего из 79 тренеров, работавших на нашу победу, 16 были иностранцами.
– Ладно тренеры. А откуда взялись спортсмены, готовые завладеть пьедесталом?
– Они были, но нам пришлось менять психологию сноубордистов. Как правило, жизнь сноубордиста – это Экстремальные игры, полупрофессиональные туры в США. Для них сноубординг – стиль жизни, развлечение, а не спорт высших достижений. Идея подготовиться к конкретному соревнованию, к конкретной гонке не для всех была естественной. Потребовалось некоторое время, чтобы организовать дисциплинированные тренировочные лагеря, атлетическую подготовку.