[Dukat]

Спасибо, очень тронута!


Вадим поднял фонарь над головой и осмотрел лошадей.
- Может зверь какой бродит по кустам? – сказал он, поглаживая Ветку. – Тише, тише, чего разволновались? Я посижу, понаблюдаю, а ты, Алина, иди, ложись. Я три костра разведу, ни один зверь не подойдет…
Вадим поставил фонарь на землю и стал сооружать еще один костер с другой стороны от палатки. Алина посмотрела, как он раскладывает дрова и потянулась ко входу, чтобы отодвинуть полог, но не успела. Ночной воздух огласился жутким воплем, и на Вадима сверху прыгнули два сфима. Дрова полетели во все стороны, и клубок из рыжих тел и человеческих рук и ног покатился по траве, издавая вопли и рычание. Алина упала внутрь палатки и поползла к тому месту, где находилась подушка Вадима – там лежала пара ножей. Фонарь Вадим вынес на улицу, и в палатке было так темно, что девочка судорожно ощупывала каждый сантиметр, пытаясь найти оружие. Рев за тонкой стеной подгонял ее, и она еще яростнее разгребала одежду и постели. Тобиас, разбуженный криками, скинул Алину с себя и полез к выходу.
- Сиди здесь! – кричала Алина. – Тут ножи! Помоги мне найти их! Быстрее! Быстрее!
Палатка над их головами пошатнулась, и справа боковина с треском расползлась в стороны. Алина, выхватив ножи из-под одной из подушек, вытолкнула Тобиаса в проем и выскочила следом сама. В этот же момент в палатку через разорванную стену ввалился еще один сфим, и палатка рухнула на него. Забыв про Тобиаса, Алина побежала туда, где Вадим голыми руками душил сфимов.
- Вадим! Ножи! Сюда! – звала она, страшась подбежать ближе.
Вадим не слышал ее. Или не мог освободиться – сфимов было двое, и они были сверху. Алина испугалась даже больше, чем от появления тварей – они прикончат Вадима! Отступив к костру, она выхватила одну из больших горящих веток, и как Маугли из далекого детства, бросилась спасать брата.
- Прочь! – кричала она почти таким же звериным криком, как и они, стегая огненными прутьями по рыжим спинам - Убирайтесь! Отпустите его! Вон! Как! Вы! Мне! На-до-е-ли!
Один из сфимов бросил Вадима и пошел на нее, обнажая клыки и издавая гортанное негромкое рычание.
- Что, зверушка, не понравилось? Спинке бо-бо? – Алина от страха наглела на глазах. – Хочешь подойти поближе? Ну, иди, иди сюда. А что ты на это скажешь?
Зажав подмышкой ножи, она протянула руки вперед, и сфим отпрянул, словно его ударили.
- Очень хорошо, - проговорила девочка. – Теперь вперед пойду я!
Она двинулась на сфима, и тот, приседая на задние лапы, стал отступать.
- Шевели лапами, а то мой братик устанет ждать! – поторапливала его Алина. – Вадим, возьми ножи. Может, мне кинуть? Подожди, я сейчас и этого отгоню. Еще один в палатке барахтается. Их сегодня на удивление немного!
- Назад посмотри, - сказал Вадим, вытирая кровь с лица. – Только без резких движений!
Алина обернулась.
Целая стая, самая настоящая стая, выходила из леса, неторопливо окружая их. Два сфима, которых Алина согнала с Вадима, рысью перебежали на ту сторону поляны, занимая места в строю собратьев.
- Где Тобиас? – спросил Вадим. – Пусть плывет через реку. Если успеет…Береги себя, Алина. Я пошел.
Алина видела, как парень сжал в руке рукоятку ножа, и пошел навстречу стае. Второй нож остался у Алины – правая рука Вадима была перебита и висела вдоль тела, безжизненно покачиваясь.
- Дай мне, - сказал Тобиас, и Алина обернулась – откуда тот взялся?
- Уходи. Вадим велел тебе плыть на тот берег.
- Дай нож, - повторил Тобиас.
- Не дам. Они растерзают тебя в два счета. Уходи! Поздно…
Часть сфимов заходила со стороны берега.
- Стой, я тебя обниму. Только стой спокойно! – Алина обвила руками тело Тобиаса, выставляя запястья с защитой вперед, чтобы всем сфимам было хорошо видно. – Ты не бойся, Тобиас. Скоро рассвет. Пусть только рассветет, и они исчезнут. Не смотри на них. Я их раньше тоже боялась. Подумаешь, сфимы! Вадим выберется… Знаешь, сколько раз он уже попадал в переделки! Он – сильный и смелый! Все сфимы его боятся…Ты только не двигайся и не смотри на них. Ну и пусть сидят рядом! Подумаешь, сели вокруг. Тоже мне, цирк нашли! Твари…Я прошу тебя, Тобиас, ради Вадима, ради меня, ради своего католического бога, не двигайся!