[Радужная зебра]

Адаптация.
Наш «медовый месяц» длился два дня. Сын разглядывал игрушки, исследовал дом, послушно ложился спать, кушал все, что предлагалось, не плакал. Ночью в кроватке крутился как волчок и кричал во сне. Мама должна была постоянно находиться в поле зрения. В ванне мыться категорически отказался, не спасли ни игрушки, ни пена, ни уговоры (купаться мы научились примерно через неделю, благодаря специальному малышовому креслу для ванны). На прогулке сын громко кричал, когда солнышко светило в лицо, он не привык яркому дневному свету.

Через пару дней сын ощутил ветер свободы, радость перемен и….понеслось. Ребенок крушил все, что попадалось под руку, одновременно оказываясь во всех местах квартиры. Швырялось все, что только можно было ухватить и бросить (теперь, я уже знаю, что так он помечал свои владения, тогда же это доводило меня до тихого, а иногда и громкого, каюсь, бешенства). Если в ДР он не уверенно делал самостоятельные шажочки, то дома начал носиться, как ураган. Старшая дочь забрикадировалась в своей комнате, допуск брата туда был закрыт больше чем на полгода. У дочери адаптация началась у самой первой и проходила непросто.

Начались проблемы с кормежкой. Каждое укладывание спать сопровождалось 20 минутным ором и требованием мамы рядом (но, мама, имевшая горький опыт трехчасовых укладываний старшей дочери, держала оборону стойко). У нас проходная кухня – столовая, двери есть только в двух комнатах и санузле. Так вот, до сих пор помимо входной двери в квартиру разрешается закрывать дверь только в комнату сестры, остальные двери должны быть открыты постоянно, чтобы все перемещения мамы по квартире и все ее действия были под контролем. Адаптация началась в классическом варианте, ребенок проверял маму на прочность, раздвигал границы дозволенного. Сын мне достался характерный и упертый. Одной из причин бесконечного крика, казавшегося беспричинным, было неумении различать положительные и отрицательные эмоции и управлять ими. Реакция на любое сильное переживание, будь то радость, удивление новому, испуг или обида, была одинаковой – крик. Плакать малыш не умел совсем, только кричать, от этого крика, не детского, надрывного, почти без интонаций, у меня опускались руки. Я чувствовала свою абсолютную беспомощность. Первые слезы появились где-то на пятом месяце домашней жизни. Это была победа. Как-то от одной приемной мамы я услышала очень точное определение эмоционального состояния наших деток - «дети глубокой заморозки». Это касается как физических особенностей малышей, которые не умеют сидеть и лежать на руках, деревенея или раскачиваясь в определенной позе, так и их эмоционального состояния. Когда начинается «таяние», уходит лед из глаз, поток эмоций начинает захлестывать ребенка и остановить его первое время практически не возможно. «Фильтровать» эмоции сын научился достаточно быстро, если его «захлестывало», то нужно было дать ему возможность побыть одному хотя бы пару минут, тогда и справлялся он с ними гораздо быстрее, конечно же не без помощи большего пальца во рту. Окончание адаптации я реально почувствовала лишь 9 месяцев спустя, когда сыну исполнилось 2 года.

Требование чего-либо немедленно сопровождалось киданием на пол на спину с жутким битьем головой и театральным заламыванием рук. При всем этом, в остальное время ребенок постоянно пребывал в состоянии абсолютного позитива. На прогулках он очаровывал всех прохожих своей самостоятельностью, открытостью, блеском глаз и улыбкой. Когда он падал, то поднимался всегда сам, кряхтя, потирал ушибленное место и шел дальше. Он был готов обнять весь мир и гордо шагал по улице, распахнув руки для объятия. Если на его пути не было препятствий, он искал их специально, чтобы преодолеть. Поребрики, ступеньки, ограждения газонов – ничто не имело права становиться преградой. Он валялся по земле, пробуя на вкус все, что попадалось - деревья, скамейки, снег, песок, палки, гранитные постаменты. Почему то я была уверена, что к нему не пристанет никакая зараза. Он сливался с миром. Очень быстро парень понял, что выиграл в лотерею и причина выигрыша в нем самом. Он – лучший и он – хозяин этого мира. От него исходила такая мощная энергетика, что с нами постоянно заговаривали прохожие, говоря комплименты моему ребенку. Меня распирало от гордости за сына. Мне хотелось кричать всем: «Посмотрите, это мой сын! Он – лучший! Мне его принес Аист!».

Через пару недель сын сказал «мама». Сначала он пару дней пел это слово во время поездок в машине, а потом начал говорить его не преставая и совершенно осмысленно. До этого было лишь «тё-тё» с различными интонациями (тетя, что?, это) и «ба», «па-па» (бах, упало). В год и три месяца он отлично умел пить из чашки, уже активно пробовал есть сам (однако, очень быстро перестал, доверив это дело маме), засыпал только в своей кроватке или в автомобильном кресле. Любил быть на ручках, но только «столбиком». Любая попытка укачать или пронести его в горизонтальном положении заканчивалась истерикой. Он категорически не мог спать, и до сих пор не спит укрытым одеялом (я уверена, что «там» об этом не могло быть и речи). У меня на руках сын заснул впервые только спустя пять месяцев. Тогда же полюбил приходить среди ночи спать ко мне в кровать (первые месяцы он не мог даже лежать рядом, только лазать по мне). Теперь же попытка уложить его на ночной сон в детскую кроватку расценивается как личное оскорбление.

Из ДР я забрала ребенка по мнению персонала здоровым, а по моему мнению с хроническим бронхитом и насморком. Дышал ребенок с жутким хрипом и сипением, памперс пачкал несусветного цвета каками раз по 6 в сутки. Отсутствие необходимых документов к счастью притормозило мое обращение к участковому педиатру. Через недельку домашней жизни и лечения старыми народными средствами ребенок задышал, и мы почти забыли про сопли. Меня мучила совесть, что я занимаюсь самолечением и ни разу не показала ребенка специалистам (независимого медицинского обследования я не проводила). Я вызвала домой педиатра, имеющего опыт общения с детками из ДР, порекомендованного мне одной из форумчанок. Доктор оказалась очаровательной и очень дорогостоящей. Но назначения, которые она нам сделала, были бесценны. Внимательно осмотрев и послушав сына и сказав, что таких детей не бывает, она «выписала» рецепт: «Ходить дома без штанов, без памперсов и босиком. Как можно дольше не показываться в поликлинике». Так мы и стали поступать. В ДР сына к горшку активно приучали, дома же, естественно, он начал активно его игнорировать. Надо сказать, что мама по глупости ему в этом помогла. Еще навещая детку в домике, я попросила нянечек продемонстрировать мне его горшок. Горшок был предъявлен, и я очень радовалась, что смогла купить точно такой же (совпадали и форма, и цвет, и даже картинка). Увидев этот горшок в ванной комнате, сын закатил истерику и наотрез отказался к нему приближаться. В голове у меня что-то щелкнуло и в очередной поход с сыном в магазин «Здоровый малыш» я предложила ему самому выбрать горшок. Человек в год и три месяца сделал свой первый осознанный выбор покупки необходимой вещи. Он выбрал горшок знакомой формы и абсолютно другого цвета. С этим горшком он жил мирно, хотя, разгуливая по квартире босиком и без штанов, предпочитал все дела делать на пол. Причем он писал по чуть-чуть примерно раз в 7-10 минут, если только не был занят каким-нибудь важным делом (откручиванием пробки от пакета молока, к примеру). Сделав крошечную лужицу, с радостным криком «Ай- я –яй!», он мчался за тряпкой и старательно ликвидировал последствия. У меня началась паника (я начала обвинять себя, что застудила ребенку все) и мы помчались на прием к уже известному нам доктору. У нас взяли анализы и сказали, что проблем нет. Через некоторое время я поняла, что сын получал море удовольствия от процесса, зрелища процесса и ликвидации его последствий. Это был аттракцион, которым он активно развлекался. В домике дети практически все время проводят в памперсах, а когда их начинают высаживать на горшок, они не имеют возможности увидеть, что же с ними происходит во время этого сидения. Достаточно быстро сын нашел другие развлечения и подружился с горшком.

Начиналась весна, сады и парки закрылись на просушку. Мы живем в самом центре, местами наших прогулок стали Дворцовая площадь, Малая Конюшенная, Марсово поле, сквер перед Русским музеем со стороны площади Искусств. Теплело, уличные музыканты и танцоры начали выходить на заработки. Гуляя, мы не пропускали ни одного, активно участвуя во всех шоу. Мой сын, пел, танцевал, обходил зрителей с коробкой для сбора денежек, настраивал и регулировал громкость аппаратуры. Он ничего не боялся и не стеснялся, ему было год и три месяца. Он обнимал всех детей (правда, после нежного объятия заваливал, как бы случайно), обнимал чужих мамочек, оттеснив от них их деток и, неожиданно для всех, оказывался у них на ручках. Он подпитывался энергией от всего и всех. Самое потрясающее, что по сообразительности, общительности, ловкости, активности, самостоятельности он давал фору не только сверстникам, но и деткам на 3-4 месяца старше (несмотря на то, что ростом был меньше их на полголовы).

К новому имени малыш привык мгновенно. Старое имя, в моем понимании, имело тюркские корни, что никак не вязалась с синевой глаз и льном волос моего сына. Имя брату выбрала дочь, он стал Данилой. Этим именем я хотела назвать своего первенца (будучи беременна дочерью, я была абсолютно уверена, что рожу сыночка), но, навещая сына в ДР, я думала о нем как о Ванюшке или Васятке. Однако, дочь была непреклонна. Так с разницей в 20 лет у меня родились Даша и Даня. За неделю до Пасхи, на Лазареву субботу мы Данилу окрестили. Крестили по полному чину, крещение длилось около двух часов. Он внимательно и сосредоточенно слушал всю службу, подпевая хору.