[Радужная зебра]

В первые дни появления малыша дома у нас побывало множество гостей. Данька полюбил их приходы, быстро запомнил самых близких моих подруг, стал их узнавать и соглашаться идти с ними гулять или оставаться дома, пока мама бежала в магазин. Это очень здорово меня выручало. Огромное им спасибо, что в первые месяцы моей новой жизни они давали мне передышку хотя бы на пару часов. Самыми тяжелым для меня было утро. Даня просыпался примерно без четверти семь. Просыпаться явно боялся, боялся проснуться ТАМ. Проснувшись, вскакивал в тревоге в кроватке и тянул ко мне ручки, мы мчались менять памперс. После этого у меня было примерно 3 минуты на приготовление завтрака. Если мама в 3 минуты не укладывалась, начиналась дикая истерика. Прекращалась она только после того, как ложка с едой с большим трудом запихивалась в рот, и ребенок ощущал вкус пищи. Крик был жуткий. Через пару недель старшая дочь, не выдержав таких побудок, отбыла жить к молодому человеку. Утренний крик продолжался примерно месяца два с половиной до отъезда на отдых на море. Я думаю, что происходило это потому, что в Домике перед завтраком детки ждут своей очереди в манеже. Одновременно воспитатель и няня могут кормить только двух годовасов. Остальные (обычно около 10 малышей) ждут, заходясь в крике и заводя друг друга. Прошло уже более полутора лет, но иногда этот утренний крик все еще повторяется.

В режиме дня, выданном мне в ДР, после завтрака значились «развивающие игры». В 7 утра, зачастую после достаточно неспокойной ночи, не приняв утренний душ, я, мягко говоря, была к ним не готова. Меня отрубало на детском коврике с разложенными игрушками, я руками помогала глазам оставаться открытыми, я считала минуты до второго детского завтрака и первого дневного детского сна. Первый дневной сон с 10.00 до 12 (это в идеале) был самым счастливым режимным моментом первых месяцев нашей с сыном совместной жизни.

Мы были вместе постоянно, вместе ездили за продуктами и ходили оформлять документы, вместе ели и спали, готовили еду и убирали квартиру. Через три недели я заболела гайморитом, поднялась высоченная температура (скорее всего, я подцепила детскую инфекцию, принесенную малышом из домика). Помощи ждать особо было не откуда, прогулок, кормлений, купаний никто не отменял, у сына началась бесконечная эпопея с прорезыванием зубов, маме пришлось включать автопилот. Первый раз пришла мысль о том, что с поиском няни надо бы поторопиться. Нереально болела спина, ноги и левая рука (именно на ней малыш проводил время «на ручках»). Через полтора месяца я была не грани нервного и физического истощения, похудела на 12 кг, стала слезливой, у меня явно начиналась депрессия. Сын, чувствую мое состояние, тоже нервничал. Няня, найденная через интернет, приходящая несколько раз в неделю на 3-4 часа, явно сыну не понравилась. С ней он отлично ел, не кричал, укладываясь спать, не бегал и был «абсолютно идеальным», а по мне, так обреченным. Меня это напрягало. Как- то я встретила их, возвращающихся с прогулки, Даня сидел в коляске с ледяным замершим взглядом. Оставаясь и гуляя с моими подругами, он никогда таким не становился. От няни пришлось отказаться.

Меня спасло решение уехать с сыном на море. Дачи у нас нет, бабушки в деревне тоже нет, с летним отдыхом была сплошная неопределенность. На ЛВ я очень быстро списалась с мамочкой, искавшей компанию для поездки с детками в Болгарию. Вопрос был решен мгновенно. То, что через несколько недель мы будем на море, а не в центре задыхающегося от пыли Питера, то, что каждый день мне не надо будет по два раза поднимать ребенка и сумки на последний этаж без лифта по крутой лестнице, перевесило все страхи и опасения. Смена обстановки пошли на пользу и маме, и сыну. Ребенок был в восторге от моря, он был готов вообще не вылезать из воды, хорошо спал, стал намного спокойнее, практически прекратились падания на землю с битьем головы и заламыванием рук в истерическом крике. Из меток «прошлой» жизни остался лишь большой палец левой руки во рту, который сын сосал с завидным упорством, засыпая и самоуспокаиваясь от обиды, тревоги и пр.

С первого дня жизни дома Данила начал спать с маленьким мягким зайчиком Зязей. Палец и заяц образовывали единое целое, этакую сложную композицию (заяц не сосался, но служил прикрытием пальцу), так и засыпали. Без зайца спать не ложились ни в кроватке, ни в автомобильном кресле, ни в манеже (во время путешествий) ни разу. Иногда под вечер заяц умудрялся куда-то деться. На призыв "Где Зязя!?" все домашние бросали самые важные дела и кидались на поиски. Иногда спасал звонок няне, которая чудом вспоминала, где видела его в последний раз. Вся эта канитель продолжалась почти полтора года, но что-то произошло и сын начал Зязю нещадно грызть и обсасывать. На Зязе явно стали вымещаться негативные эмоции. Предчувствуя скорую гибель героя, я стала подселять к Зязе "родственников", различных мастей и размеров. Сын их благосклонно принимал, но Зязю ни на кого не менял. Во время посещений врачей, Зязю предъявляли для лечения. За пару-тройку месяцев заяц практически лишился ушей, носа и глаз...смотреть на него без слез было уже невозможно, стирать тоже, он был спрятан навечно, по официальной версии - уехал лечиться в больницу. Палец перестал сосаться практически сразу после исчезновения Зязи. Разлуку с ним сын пережил безо всяких трагедий (чего я ужасно опасалась). Палец мы больше не сосем! Судя по всему, Зязя в сочетании с палецем были маминой титькой. НО....пришло время, и мы пошли в садик. Хорошо пошли. И.....начали грызть и отдирать по кусочкам ногти. "Ноктики", так ласково их сын называет. Ловлю себя на мысли, что большой палец левой руки, было так по-детски мило....