Короткие рассказы, притчи и истории

[Ярочка]

- …молока и йогурт ему, ну, что там каждый вечер покупаешь. Мы, как туда переехали, - ну такой сервис, я просто офигевала. Вот ты в каком отделе один раз что купил – приходишь следующий раз, а они тебе говорят: того не надо? Вот этого не хотите? – ну, в смысле, что ты у них обычно покупаешь. Маруся говорит: мамочка, тебя все любят. Я говорю: нет, просто хороший супермаркет, это сервис, а она говорит – нет, ты пока в за карточкой ходила, я специально смотрела, они с другими покупателями так не говорят. Ну приятно же, согласись? А за покупками туда всегда я хожу, я с работы как еду, заезжаю. А тут, короче, папа заболел, так я старалась пораньше домой, и вот я забегаю, вся такая, знаешь, - фффух! – а мне охранник говорит: «Что-то вашего папы давно не видно.» Я говорю: «В смысле?» А он говорит: ну, обычно он к нам каждый день заходит, мы его тут все знаем. «В смысле???» - говорю. А он говорит: «Ну как, по всем отделам пройдет и говорит: «Извините, пожалуйста, моя Наташенька все время все забывает. Так вот, она когда придет с работы, вы ей вот эти вафли напомните, пожалуйста.» А в другой отдел придет и говорит: «Моя Наташенька все забывает, так вы уж, пожалуйста, как она с работы к вам зайдет, вы ей напомните про маасдам?» Или там: «Дочка моя зайдет, такая, знаете, высокая в синем пальто, так вы ей, если можно, про майонез напомните, а то она все забывает у меня...» Мы Вас, говорит, так и называем, сразу говорим: «Наташенька пришла». Я развернулась и домой, аж трясусь. И тут папа мне дверь открывает, смотрит, что я без пакетов, и говорит мне: «Наташенька! Ты что, забыла в супермаркет зайти?» Я повешусь, Оля, честное слово.

[Ярочка]

- ... такая дама нестарая, такая, знаешь, вообще-то красивая, такой палантин на ней с хвостиками, хорошо накрашенная, и с ней девушка, ну, лет двадцати. И мне так приятно ,знаешь, на них смотреть, что они вот тридцать первого декабря днем сидят в кофейне и кофе пьют. Я сижу и слушаю их вполуха, пока меню читаю, и так думаю: вроде, например, тетя с племянницей, такие близкие вполне, вот встретились поздравить друг друга с Новым годом, что-то есть в этом все-таки очень красивое, а потом девочка, наверное, поедет с друзьями отмечать, - в общем, понятная картина. А девочка этой даме, значит, рассказывает про какие-то свои дела, а я слушаю, я вообще чужие разговоры люблю. И что-то она рассказывает про какую-то Аню, что Аня там встречается со своим начальником, а он ее куда-то повез, а кого-то теперь уволили, дама кивает, и тут эта девочка говорит: «А Аня – ее тоже мама бросила, но не так, как ты меня, а…» - и дальше продолжение фразы. Это я не разобрала уже, у меня на этом месте слух отключился.

[Ярочка]

- …уже за две недели перед менструацией так грудь болит, что даже ходить тяжело, при каждом шаге болит. И так ка-ждый ме-сяц! Еще до менструации! А во время менструации так вообще выть хочется, а надо на работу ходить. И вообще жить. Какое жить, куда. Ужас же. А ведь как подумаешь – все самое жуткое впереди. Это самое еще. Восемь раз пытаться родить, из них два раза рожать. Из них один, небось, с кесаревым. Ух ты ж господи. Потом трубы удалять или яичники, или еще что. Это уже не говоря о климаксе. И раке матки! Господи, дорогой боже мой, ну не хочу я быть девочкой, ну не хочу я, не хочу. Одна радость – хоть девственность потеряла. Хоть что-то уже позади, слава богу.

[Ярочка]

- ...забыл на столе. Пенал положил в портфель, эту... папку положил, а ее не положил. Ну, на перемене вижу - ее нет. Я взял у Машки чистую тетрадку, говорю: Машка, дай мне это... тетрадку, ну, начал в нее домашку писать, но не успел же. А она говорит: давай тетрадь, а там до половины. Ну, она говорит: все, тебе тройка, завтра с утра вызываю твоего отца. Я иду домой такой и думаю: это... ну все. У меня потому что раньше не было троек, он меня так наругает! Ну, дома его нет, он же на работе еще, я его жду-жду, уже почти темно, семь часов. Я думаю, ну, - пойду во двор, чтобы, как он придет, сразу ему сказать. Ну, там дождь, это... но немножко такой. Ну, я пошел. Чапу взял и мы пошли. Уже весь мокрый стою, смотрю - отец идет. Чапа побежала, а я иду и сразу говорю: я тетрадку, ну, забыл и это... На перемене начал в новой, но только до половины успел, а она трояк. И тебе завтра надо в школу, но я честно сделал, ну, все, просто тетрадку забыл. И я обещаю, что исправлю трояк, ну, я это. А он говорит: "Маленький бездельник, пойдем домой".

[Ярочка]

- ...уже прям совсем жить невозможно, ну грыземся, как кошка с собакой. Так мне Милка говорит: а ты сходи к батюшке. Я прихожу, говорю: "Батюшка, ну не могу, ужас, хоть выгоняй его. Он же мне муж все-таки, а живем так, что детей стыдно!" А он меня сразу спрашивает: "У тебя в доме красный угол есть?" Так, - говорю, - нет же. "А как же ты," - говорит, - "хочешь, чтобы в доме для мужа место было, если у тебя там для Бога места нет? Сейчас," - говорит, - "Поедешь," - ну, сказал, куда, и что купить: знаешь, под икону такую полочку, постелить еще чтобы, свечку, еще воды святой. И все сказал, как сделать, и помолиться, где повесить, и водой, ну, все сказал. Я поперлась после работы, еле ноги волоку, все это купила, пришла... Что тебе сказать, сама и повесила, и поставила все, и водой поэтосамое, покропила. И покланялась, и все сказала, что у меня было на душе, - что он же мне муж, а я б его прям убила иногда, вот как увижу, так бы прямо и убила, и помоги, Господи, и все. И ты знаешь, так мне это... легче стало, и я уже думаю, - ну все, может, с Божьей помощью, и как люди заживем. Только повернулась - а он стоит. Я ему говорю: "Чего тебе надо?" А он смотрит так и говорит мне: "Зин... А Бога-то нет..."

[Ярочка]

- ...всегда жену любил, так любил, что вы и представить себе не можете. А она меня, - ну, мне так казалось, - она меня так себе. Мать мне говорит: а ты любовницу заведи. Жена тебя сильнее любить будет. Завел себе одну женщину. Ну, не любил ее, конечно. Жену любил, а эту не любил. Но ходил к ней. Потом думаю: надо, чтобы жена узнала. А ей сказать не могу. Все для этого затеял, а сказать не могу. Мать мне говорит: а ты детям скажи, они ей все донесут. А дети у меня, я вам рассказывал, два сына, один в институт тогда только пошел, а младшему пятнадцать. Я их позвал, пришел домой, позвал, говорю: дети, слушайте меня. Я вам скажу ужасную вещь, а вы меня простите. У меня, дети, есть, кроме вашей матери, другая женщина. И молчу. Они так переглянулись, и вдруг как заржут! А младший меня по плечу хлопает и говорит: "Молодец, папка!" А старший говорит: "Круто. Мы тебя не заложим." Так я и хожу к этой бабе до сих пор. Черт-те что.

[Ярочка]

- …и так все... мучительно. Потому что все про живых людей. Вот были мы на вечере Фанайловой, сидим себе, и тут посреди всех дел какой-то мужик громко заявляет, это самое... "Я пойду на улицу покурить!". Так весь зал ему шипит: "Тиииише!", "Тиииише!", а жена - "Одеееенься! Одеееенься!"

[Ярочка]

- ...укладывает мне челку и что-то такое говорит в процессе, - а он гламурный такой молодой человек, настоящий стилист, - ну вот, разговаривает о всяких приличествующих дискурсу благоглупостях, - вроде того, как молодо выглядит София Ротару. И вдруг говорит: "Между прочим, я рос у приемных родителей. Мои много работали и дали объявление в газете: кто может забирать детей из школы, а мы за ними будем в выходные приезжать. Откликнулась," - говорит, - "одна пожилая пара, у них как раз сын тридцатилетний утонул. Очень были необычные люди. Дед этот руку одну на войне потерял, а до того успел и каналы рыть, и лагеря, и все. Я вообще-то мало про него помню. Вот, помню, он всегда говорил мне, хриплый такой голос у него был: "Ыгорь, если тэбя кто-нибуд спросит, который час - сразу бэй в морду". "А почему," - говорит, - "не знаю". И опять хурли-мурли, хурли-мурли про медные оттенки у темных блондинок. Я его спрашиваю осторожно: "Игорь, а он, наверное, левую руку потерял?" "Да," - изумленно говорит мой парикмахер. "Тогда," - говорю,- "понятно, наверное, почему он Вам говорил про "который час"". "То есть?" - изумленно говорит мой парикмахер. "Ну," - говорю, - вот представьте себе, - "если кто-нибудь хотел над ним жестоко пошутить..." Он молча смотрит на меня в зеркале, потом опускает фен и говорит "Ого." Потом опять включает фен, потом кладет его, включенный, на тумбочку, идет и садится на пуфик. "Сейчас," - говорит. - "Мне надо про это подумать".

[Ярочка]

Т. - ...не знаю про терапевтов, что тебе сказать. Вот у меня было что? - я стала просыпаться в другую сторону головой. Засыпала нормально, а просыпалась ногами на подушке. Терапевт сразу говорит: «О-о». А я себе сама что поняла: это я Женю ищу во сне. Я же столько лет с ним спала, а тут одна в кровати. И это я всю ночь тянусь его обнять, как будто слева, - и поворачиваюсь немножко во сне. Потом опять тянусь, опять поворачиваюсь немножко, а потом просыпаюсь ногами на подушке. Заебало. Я себе сказала: а ты просто плохо его во сне ищешь! Ты не сдавайся, ты дальше ищи! Чего сдаешься! И всё, уже нормально просыпаюсь.

[Ярочка]

все вышеизложенное - особо тронувшее из сборника рассказов Линор Горалик "Говорит"