Выкладываю окончание дневника. Пусть останется для истории...
Я счастлива, что у меня не было никаких метаний. А потом не было замирания сердца, типа, «для чего мне все это?»… Может быть только в электричке, когда ехала на первую встречу, промелькнула такая мысль. Но лишь как тень. Все как-то сложилось само, быстро как-то и правильно. И ситуация с больницей была просто Богом подарена… Словом, все в порядке. Девочки, пожелайте нам легкой адаптации. Телефон отключен, разговоры с близкими приближаются к общению по телеграфу (зарядку берегу, здесь ни у кого такой нет). Спасибо, что вы есть, пусть для меня пока и виртуально! Я знаю, что вы зажали бы за меня кулачки, и мне становится легче…
… Сегодня была третья бессонная ночь. Температура не очень высокая, но как он беспокойно спит! После укола литический сон, естественно, глубокий. А сегодня нам укол, к счастью, не понадобился. Федя просто мечется по кроватке во сне, ножки вообще не успокаиваются. И охает, и вздыхает, и что-то лепечет. Покачала на ручках. Стало намного лучше. Предыдущую ночь я не спала. Потому что Федя весь горел, после укола потел, а потом я уже просто не могла уснуть – через каждые 15 минут вскакивала и смотрела: как он? Бледненький такой, носик дышит плохо, весь в испарине… И знаете. Пришла мне в голову мысль о его био, которая и знать – не знает как он сейчас мучается. А и знала бы – не пришла бы. Сколько он раз лежал здесь один, еще не будучи детдомовцем!
А как он кричит, когда в его попку вонзается очередная игла! А кричит он «мама». Я полагаю, что он не меня зовет. Еще пока не меня. Хоть и называет меня мамой с того самого момента, как мы вошли в эту палату. Это просто крик ребеночка, который надеется, что мама (есть же она где-нибудь) его спасет. Надеется, не осуждает и принимает все как должное…
Тут как-то писали на форуме о благодарности био. Дескать, спасибо им за наших деток. Я раньше читала и думала: какое великодушие! А сейчас, глядя на больного Федю, для себя поняла, что вот нисколько я не благодарна его био. Нисколечки! И даже когда привяжусь к малышу всей душой, не возблагодарю ее. Она ранила этого ребенка, и эту рану он (хочу я этого или не хочу) через всю жизнь понесет. Конечно, я ему буду говорить о био спокойно и великодушно. Потом придумаю, как. Но вообще, все это ужасно…
|