[Петербурженка]

Анжелика Крылова: хочется красоты!


Захотелось выхватить для интервью именно Анжелику КРЫЛОВУ, эту восточную красавицу с узбекскими корнями, которая вышла замуж за итальянца и уже давно живет в США. Она и в Москву-то приезжает редко, а в Беларусь наведывалась прежде лишь однажды, да и то это был далекий чемпионат СССР.
А ведь двукратная чемпионка мира, серебряный призер Олимпийских игр 1998 года в танцах на льду отнюдь не довольствуется сейчас ролью какой-нибудь домохозяйки. 38-летняя Анжелика тренирует вместе с мужем Паскуалем Камерленго, причем весьма успешно. Последним доказательством могут служить результаты только что закончившегося чемпионата мира в Ницце, где одна из их пар — французы Натали Пешала/Фабьян Бурза — выиграла бронзу, а другая — канадцы Кейтлин Уивер/Андре Поже — заняла 4-е место. И это примечательно на фоне выступления российских танцоров, которые остались за спиной. Причем Пешала каталась, стараясь не обращать внимания на болезненные ощущения: за пару недель до домашнего чемпионата мира Натали сломала нос на тренировке, а операцию решили отложить. Как здесь не отметить, что Крылова в свое время на протяжении пяти лет, как она говорила, умирала от боли, но все равно выходила на лед.
Открыть содержимое
В последние годы танцевальный центр фигурного катания переместился за океан. На Олимпийских играх в Ванкувере, чемпионатах мира-2011 и -2012 доминировали спортсмены, которые тренируются в США. И мысли молодого и успешного тренера Крыловой интересны в том числе и в этом контексте.

— Вы уже приобрели большой вес на тренерском поприще. Долго ли после спортивной жизни шла адаптация к совершенно другой деятельности?
— В принципе да. Мы с мужем начали тренерскую работу практически с нуля. Решили вместе создать школу буквально ни с чего. У нас была всего одна пара.
Я закончила кататься в профессиональном спорте в 2004 году. После этого родила сначала одного ребенка (в 2005-м), потом второго (в 2007-м). И первые три года была очень занята детьми. Тренировала, но выезжать по роду деятельности не могла.

— Вы ведь давно в Америке?
— Очень. В 1994-м мы перебрались туда с Натальей Линичук. В Делавере у нее была очень большая группа спортсменов: Грищук с Платовым, Авербух с Лобачевой, Галя Хаит с Сергеем Сахновским, я с Олегом Овсянниковым. В Делавере я и осталась жить на десять лет. Потом нас с мужем пригласили в Детройт, предоставили условия, и мы начали тренерскую карьеру. И вот как-то все получилось. Это, конечно, большая удача, что спортсмены в нас поверили и пришли к нам. Сейчас у нас очень большая группа — четырнадцать пар.

— Ого!
— Да, съезжаются со всех стран. И у нас работают пять тренеров, в том числе Наташа Анненко (она каталась с Генрихом Сретенским), Массимо Скали.

— Кто руководит школой?
— Мой муж. Но каждый в коллективе исполняет свою функцию: кто-то работает над техникой, кто-то ставит программы. Чтобы скоординировать столько пар, необходимы большие усилия по организации. И Паскуаль этим занимается. Сейчас к нам еще спортсмены хотят приехать, льда уже не хватает, надо его просить. Работаем над этим. Детройтский клуб очень разросся. В нем и одиночники очень хорошие (в том числе чемпион Америки), и особенно танцевальная школа сильная, потому что совсем рядом Игорь Шпильбанд в Кэмптоне, в Энн-Арборе есть еще один танцевальный центр. Все сосредоточено в одном месте.
Конечно, период адаптации занял какое-то время. Понадобилось три-четыре года, чтобы начать тренировать столь серьезно. Здесь все сыграло: и удача, и напряженная работа, и любовь к тому, что мы делаем. И, наверное, талант в какой-то степени тоже.
Муж прежде работал во Франции, с Мюриель Буше-Зазуи в Лионе. Однако мы захотели сделать что-то свое. Наверное, можно было бы с кем-то сотрудничать. Так поступали многие спортсмены, которые уходили из спорта и работали сначала с тренерами высокого класса — Тарасовой, Чайковской, Дубовой. Так легче было бы учиться. Но у нас все сложилось по-другому.

— Сразу пошли своим путем?
— Ой, ну вы знаете, я хотела в первое время работать с Линичук. И обращалась к ней, предлагала, потому что у меня была травма, спорт закончился очень внезапно, и я хотела немножко научиться. Однако у нас не сложилось. И сейчас, честно говоря, рада тому, что дошла сама, на каких-то своих ошибках, разочарованиях и радости. Пока сама не пройдешь их — не поймешь.
Но это, конечно, только начало! Еще надо много чему учиться, общаться, чтобы понимать психологию спортсменов. Вот в этом, правда, еще сложно, потому что я молодая, а некоторые фигуристы уже взрослые, как, например, французская пара Натали Пешала/ Фабьян Бурза. Фабьяну уже 30 лет или 31, и он считает меня почти ровесницей. И немного осадить его, дать понять, что я тренер, а он спортсмен, нелегко, тем более в первый год их прихода к нам. На все надо время. А его мало, потому что еще два года — и Олимпиада. Ребята вроде бы поддаются, но все равно довольно сложно. Ну и канадская пара у нас очень сильная — Уивер/Поже. О ней сейчас много говорят, она очень прогрессирует. Тренируются все на одном льду, соперничают, наверное, это дает им толчок к большему прогрессу. Ведь и мы тренировались с Грищук и Платовым вместе на первое-второе место. И так, на одном льду, занимаются сейчас Мойр с Вирчу и Уайт с Дэвис. Может быть, в этом что-то есть.

— Наверное, такое ожесточенное соперничество не дает спокойно спать даже между тренировками, не то что на соревнованиях!
— Да. Но спортсмены, видимо, понимают, что мы стараемся для всех дать максимум, а не кому-то больше или меньше.

—
— А, на ваш взгляд, почему у них сейчас не получается?
— Не знаю, не хочу осуждать кого-то, потому что все работают очень сильно. Лена Кустарова — замечательный тренер, у нее очень много пар, хорошая работа проведена с ребятами. Просто иногда не попадаешь — то с программой, то с оригинальным танцем. Знаю, что тренер всегда хочет, как лучше. Но иногда не получается. Считаю, что в этом сезоне просто немного раскритиковали программу пары Боброва/Соловьев. Хотя, как по мне, так она очень неплохая, драматическая. Может быть, немножко по стилю они не попали, ведь ИСУ хочет сейчас что-то более веселое и позитивное. Но для меня программа и ребята сильные. Не знаю, сложно говорить, потому что они мои соперники, и я их не могу критиковать. Вторая российская пара тоже хорошая, просто они еще не готовы.

— Дело в том, что российские танцы выпадают не только в этом году. Уверена, что причина не только в тренере…
— Нет, думаю, федерация сейчас финансирует, они очень стараются для Сочи. И, полагаю, выделяют деньги на все. Тренерам просто надо направить спортсменов: что им надо делать, с какими хореографами сотрудничать, с какими акробатами. Сейчас очень много разноплановой работы, той, что мы не делали раньше, потому что правила были другие. Теперь важен классический балет. Впрочем, вероятно, русские так и работают, мне со стороны трудно судить.

— Когда ваша группа привлекает специалистов балета и акробатов?
— Обычно в начале сезона, когда идет постановка программ. Мы ищем новые элементы, поддержки, свежие трюки. Сейчас это очень важно для технической оценки, которая очень влияет на общую.