[@...]

Военно-полевой роман
Художественный фильм

Автор сценария и режиссер - П. Тодоровский

Оператор - В. Блинов Одесская киностудия. 1983 г.

Петр Тодоровский принадлежит к тому поколению кинематографистов, довгиковскими "университетами" которых была война: "Война ведь для нас была - жизнь. Четыре года войны, а нам по 18-20... И жизнь, любовь пробивались сквозь войну, как росток сквозь асфальт. Вспоминаются не бои, а как выводили на переформировку во второй эшелон, как приходили к нам на передний край девушки-снайперы, как в баню водили..."

Он из того поколения "шестидесятников", "детей оттепели", лириков и альтруистов, гимном которых стали строки Б. Окуджавы "Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке". И фильмы его пленяют прежде всего неистребимой верой в человека и выстраданной нежностью к нему.

Тодоровский начинал как оператор, снимал "Весну на Заречной улице" и "Два Федора" М. Хуциева, "Жажду" Е. Ташкова. Потом сам стал режиссером и поставил замечательные, тонкие, лирические картины "Верность", "Фокусник", "Городской романс", "Любимая женщина механика Гаврилова"... Но, пожалуй, со времен "Верности" не было у Тодоровского такого успеха, который пришел к нему после выхода картины "Военно-полевой роман". К тем дням наш военный кинематограф забуксовал в масштабных и эпохальных полотнах, по поводу которых критики язвительно замечали, что за годы Великой Отечественной столько окопов не было вырыто, сколько на наших студиях в первой половине 80-х. "Военно-полевой роман" - о людях, чья молодость была опалена и возвышена войной, об их непросто складывающихся в мирное время судьбах...

Толчком к рождению картины послужила давняя, но засевшая занозой в сердце встреча тогда еще студента ВГИКа Тодоровского с возлюбленной своего комбата, фронтовой "королевой", в которую все они - юные солдатики - были слегка влюблены: "В один промозглый зимний день, проходя мимо ЦУМа, слышу до боли знакомый смех с хрипотцой. Это - она, та самая, о которой я мечтал на войне. Но как не похожа на себя прежнюю! Ее нельзя узнать - только голос выдает. Она стоит, укутанная платками поверх телогрейки, в разношенных валенках, и хрипло выкрикивает: "Кому пирожки-и?"

Женщина не узнала меня, и я ничего не сказал ей. Но забыть эту встречу не мог. Пытался представить ее судьбу после гибели комбата - одиночество, ожесточение, ребенок на руках... Долго-долго вынашивал я этот замысел..."

Конечно, в фильме, который появился спустя 30 лет после этой встречи, пережитое переплелось с вымыслом. Но герой его - Саша Нетужилин (Н. Бурляев), которого сначала мы увидим 18-летним мечтательным солдатиком, про которого говорят "Первая пуля будет его", а затем гражданским с усиками и в шляпе - повзрослевшим, женатым на замечательной женщине, учительнице Вере - это лирическое "я" самого Петра Ефимовича. "Удивляюсь поэтам, - признается он, - не пишущим о женщинах. По-моему, они не поэты. Мне всегда хочется подчеркнуть приподнятость женщины над обыденностью". А что ее "приподнимает"? Ну конечно же - желание любить и быть любимой.

Войны в картине совсем немного: прифронтовая полоса, окопы, походные кухни, осточертевшая перловая "шрапнель", мужской треп под звуки дальнего боя, дежурные перестрелки с противником - томительное ожидание скорого наступления... И неказистый солдатик, околдованный хрипловатым женским смехом, который, вплетаясь в звуки танго, доносится каждый вечер из палатки комбата. Он сначала придумает себе ту женщину, которая может так смеяться. И будет по ночам топтаться в тесном окопе близ этой землянки, представляя, что кружится с ней в танце... А когда наконец увидит ее - она окажется невероятно похожей на ту, которую он вообразил, - только лучше. Потому что настоящая, во плоти. Потому что можно встретиться глазами, отчего сердце, сладко заныв, ухнет в пятки. Потому что можно прикоснуться к руке, даря чудом уцелевший полевой цветок, и услышать грудной низкий голос: "Любовь..." Нет, не случайно эту женщину зовут именно так - она и есть воплощенная любовь. А потом начнется наступление, как считали окружающие - первое и последнее для этого недотепы. Но он останется жив и вернется с фронта А вот комбату, красавцу майору, до Победы дожить не придется...

Встреча Саши с Любовью точно воспроизводит описанный Тодоровским подлинный эпизод. Он даже снимал на том самом углу, где увидел после войны "фронтовую королеву", свою юношескую мечту, торгующую пирожками. Тодоровский умеет выбирать актеров. Наталья Андрейченко - стопроцентное попадание в образ. Неуклюжая в ватнике и платках. С беломориной в покрасневших от холода пальцах с неухоженными ногтями, жалко высовывающихся из видавших виды, обрезанных перчаток С неопрятно выбившимися из-под нелепой вязаной шапки прядями. С вульгарными повадками и нарочито грубыми интонациями и репликами... Разбитная бабища-торговка... Но при этом сразу чувствуется, как она могла бы быть хороша в другой одежде, в других условиях жизни. И что грубость ее - это бравада, защита от непрошеного сочувствия или пошлого ухаживания. Потому что под ошеломленным взглядом Саши Люба сразу осознала, как опустилась, огрубела за последние годы. И даже расплакалась - так стало больно и обидно.

"Если "Верность" была посвящена тому, с чем уходил человек на фронт, то "Военно-полевой роман" рассказывает о том, с чем возвращаются с войны... Трудно было восстанавливать разрушенные города, но еще труднее - восстанавливать израненные человеческие души, - считает Тодоровский. - Неравнодушию к чужой беде учила нас война..."

И его Саша Нетужилин - просто "заболел" желанием помочь этой молодой красивой женщине вернуть себя самое, его романтическая душа не могла согласиться с такой незаслуженной метаморфозой, с такой несправедливой участью. "И тебе положено по праву - в самых лучших туфельках ходить", - поется в одной песне про такую же вот "фронтовую королеву", которая одним солдатикам снилась, а другие - и заснуть не могли... Понимает Сашины чувства и его жена - замечательная, деликатнейшая Вера (Инна Чурикова): "Она воевала. Заслужила счастье. А торгует пирожками. Это несправедливо". Но понимает она при этом - далее раньше Саши понимает, - что Люба уводит от нее Сашу. И не потому, что нашла в нем родственную душу - как она, Вера. И не потому, что полюбила его до самозабвения - как она, Вера. А потому, что испытывает упоительное ощущение своей женской силы, своей власти над мужчиной, восхищение и покровительство которого ей льстит, поднимает в своих глазах и в глазах других. И неизвестно, в какую драму перерос бы этот любовный треугольник, если бы не возникла спасительная четвертая сторона - тоже бывший фронтовик, ныне зампредрайисполкома, к которому Люба пришла по настоянию Саши требовать жилплощадь. До этого она снимала каморку в коммуналке и, судя по всему, вынуждена была - в качестве приплаты - сожительствовать с ее владельцем Гришей (В. Шиловский).

Новиков в исполнении Виктора Проскурина- внешне совсем не похож на майора, которого любила Люба. Но есть в нем та спокойная, уверенная властность, .мужская основательность, которые так; притягательны для женщин.

Это перед теряющейся от ее хамства Верой Люба может куражиться, да и то недолго - баба-то она незлая, и не стерва по натуре. И куражится-то, скорее всего, от неловкости перед женщиной, мужа которой уводит, и назло ему, сгорающему от стыда за нее, разрывающемуся между двумя дорогими ему женщинами, не имея сил оттолкнуть ни ту, ни другую.

Другое дело Новиков - не знала Люба, к кому шла, а то не устроила бы балагана, с переодеванием в рванье и жалостными воплями. В следующий раз она явится при всем параде - вызывающе красивая, дразняще, но в меру строптивая. Как бы всем своим видом говоря: я пришла тебя завоевывать.

Ты хочешь, чтобы я тебя завоевала?! И вызов будет с благодарностью принят. Сразу переменится его тон, подхватит зампред игру и с напускным смирением, как капризничающему ребенку, заглянет в глаза, уговаривая переписать анкету. А когда Люба заиграется - прикрикнет по-хозяйски. И она поймет, что победила.

Мы не узнаем, как будут развиваться отношения между ними. Но догадаемся, как догадается и Саша, что в жизни Любы появился другой мужчина - по переменам, с ней произошедшим. Саша еще долго будет метаться - тревожась за нее, страдая, на что-то еще надеясь. Пока случайно не попадет незваным и никем, кроме Любы, незамеченным на ее свадьбу. И увидит потрясающе красивую, уверенную в себе, элегантную женщину. Пигмалион сделал свое дело. Но Галатея выбрала другого.