Стихи про концентрационные лагеря, евреев

[Taтьяна]

девочки, у сына в гимназии (в Германии) на занятии по русскому задание рассказать стихотворение, они все будут рассказывать, а потом обсуждать тему. может быть кто-то видел стихи по данной тематике?
я нашла только это:
Как детям объяснить: шесть миллионов
Исчезнувших в застенках… навсегда…
Замученных, отравленных «Циклоном»,
Расстрелянных, повешенных, сожжённых?
Никто не видел слёз, не слышал стонов,
Весь мир был равнодушен, как всегда.


Шесть миллионов… Нам представить страшно,
В какую бездну их толкнули ниц.
Шесть миллионов - напрочь стёртых лиц,
Шесть миллиoнов - целый миp за каждым.
Шесть миллионов с будущим рассталось,
Потухло взглядов, закатилось лун,
Сердец шесть миллионов разорвалось,
Шесть миллионов отзвучало струн.
А сколько не свершившихся открытий,
Талантов?.. Кто узнает их число?
Шесть миллионов оборвалось нитей,
Шесть миллионов всходов полегло.
Как объяснить «шесть миллионов» дeтям?
По населенью - целая страна,
Шесть миллионов дней - тысячелетья
Шесть миллионов жизней - чья вина?
Как вышло так: прошли десятилетья,
И через реки крови, море слёз
То тут, то на другом конце планеты
Подонки отрицают Холокост?
Как детям объяснить шесть миллионов?..

(с)

[феникс64]

"Бабий яр" Евг. Евтушенко.

[About]

Сообщение от феникс64

"Бабий яр" Евг. Евтушенко.

+1
"Баллада о вечном огне" Галича.

Еще это люблю:

Александр Кушнер.

Когда б я родился в Германии в том же году,
Когда я родился, в любой европейской стране:
Во Франции, в Австрии, в Польше, — давно бы в аду
Я газовом сгинул, сгорел бы, как щепка в огне,
Но мне повезло — я родился в России, такой,
Сякой, возмутительной, сладко не жившей ни дня,
Бесстыдной, бесправной, замученной, полунагой,
Кромешной — и выжить был все-таки шанс у меня.

И я арифметики этой стесняюсь чуть-чуть,
Как выгоды всякой на фоне бесчисленных бед.
Плачь, сердце! Счастливый такой почему б не вернуть
С гербом и печатью районного загса билет
На вход в этот ужас? Но сказано: ниже травы
И тише воды. Средь безумного вихря планет!
И смотрит бесслёзно, ответа не зная, увы,
Не самый любимый, но самый бесстрашный поэт.

[zewaka]

Можно еще отрывок из "Кадиша" Галича. Вообще "Кадиш" обязательно нужно прочесть или (лучше) - послушать в авторском исполнении.
Вот фрагмент:

Когда-нибудь, когда вы будете вспоминать имена героев, не забудьте, пожалуйста, я очень прошу вас, не забудьте Петра Залевского, бывшего гренадера, инвалида войны, служившего сторожем у нас в «Доме сирот» и убитого польскими полицаями во дворе осенью 1942 года.
Он убирал наш бедный двор,
Когда они пришли,
И странен был их разговор,
Как на краю земли,
Как разговор у той черты,
Где только «нет» и «да» –
Они ему сказали: «Ты, А ну, иди сюда!»
Они спросили: «Ты поляк?»
И он сказал: «Поляк».
Они спросили: «Как же так?»
И он сказал: «Вот так».
«Но ты ж, культяпый, хочешь жить,
Зачем же, черт возьми,
Ты в гетто нянчишься, как жид,
С жидовскими детьми?!
К чему – сказали – трам-там-там,
К чему такая спесь?!
Пойми – сказали – Польша там!»
А он ответил: «Здесь!
И здесь она и там она,
Она везде одна –
Моя несчастная страна».
Прекрасная страна».
И вновь спросили: «Ты поляк?»
И он сказал: «Поляк».
«Ну, что ж, – сказали. – Значит так?»
И он ответил: «Так».
«Ну, что ж, – сказали. – Кончен бал!»
Скомандовали: «Пли!»
И прежде, чем он сам упал,
Упали костыли,
И прежде, чем пришли покой,
И сон, и тишина.
Он помахать успел рукой
Глядевшим из окна.
…О дай мне Бог конец такой,
Всю боль испив до дна,
В свой смертный миг махнуть рукой
Глядящим из окна!

А потом наступил такой день, когда «Дому сирот», детям и воспитателям приказано было явиться с вещами на Умшлягплац (так называлась при немцах площадь у Гданьского вокзала).

Эшелон уходит ровно в полночь,
Паровоз-балбес пыхтит – Шалом! –
Вдоль перрона строем стала сволочь,
Сволочь провожает эшелон
Эшелон уходит ровно в полночь,
Эшелон уходит прямо в рай,
Как мечтает поскорее сволочь
Донести, что Польша «юдэнфрай».
«Юдэнфрай» Варшава, Познань, Краков,
Весь протекторат из края в край
В черной чертовне паучьих знаков,
Ныне и вовеки – «юдэнфрай»!
А на Умшлягплаце у вокзала
Гетто ждет устало – чей черед,
И гремит последняя осанна
Лаем полицая – «Дом сирот»!
Шевелит губами переводчик,
Глотка пересохла, грудь в тисках,
Но уже поднялся старый Корчак
С девочкою Натей на руках.
Знаменосец, козырек заломом,
Чубчик вьется, словно завитой,
И горит на знамени зеленом
Клевер, клевер, клевер золотой.
Два горниста поднимают трубы,
Знаменосец, выпрямил древко,
Детские обветренные губы
Запевают гордо и легко:
Наш славный поход начинается просто,
От Старого Мяста до Гданьского моста,
И дальше, и с песней, построясь по росту,
К варшавским предместьям, по Гданьскому мосту!
По Гданьскому мосту!
По улицам Гданьска, по улицам Гданьска
Шагают девчонки, Марыся и Баська,
А маленький Боля, а рыженький Боля
Застыл, потрясенный, у края прибоя, у края прибоя…»
Пахнет морем, теплым и соленым,
Вечным морем и людской тщетой,
И горит на знамени зеленом
Клевер, клевер, клевер золотой!
Мы проходим по трое, рядами,
Сквозь кордон эсэсовских ворон…
Дальше начинается преданье,
Дальше мы выходим на перрон.
И бежит за мною переводчик,
Робко прикасается к плечу, –
«Вам разрешено остаться, Корчак», –
Если верить сказке, я молчу,
К поезду, к чугунному парому,
Я веду детей, как на урок,
Надо вдоль вагонов по перрону,
Вдоль, а мы шагаем поперек.
Рваными ботинками бряцая,
Мы идем не вдоль, а поперек,
И берут, смешавшись полицаи
Кожаной рукой под козырек.
И стихает плач в аду вагонном,
И над всей прощальной маятой –
Пламенем на знамени зеленом
Клевер, клевер, клевер золотой.
Может, в жизни было по другому,
Только эта сказка вам не врет,
К своему последнему вагону,
К своему чистилищу-вагону,
К пахнущему хлоркою вагону
С песнею подходит «Дом сирот»:
«По улицам Лодзи, по улицам Лодзи,
Шагают ужасно почтенные гости,
Шагают мальчишки, шагают девчонки,
И дуют в дуделки, и крутят трещотки…
И крутят трещотки!
Ведут нас дороги, и шляхи, и тракты,
В снега Закопане, где синие Татры,
На белой вершине – зеленое знамя,
И вся наша медная Польша под нами,
Вся Польша…»

И тут кто-то, не выдержав, дал сигнал к отправлению – и эшелон Варшава-Треблинка задолго до назначенного часа, случай совершенно невероятный, тронулся в путь…
Вот и кончена песня.

Вот и смолкли трещотки,
Вот и скорчено небо
В переплете решетки.
И державе своей
Под вагонную тряску
Сочиняет король
Угомонную сказку…

[Taтьяна]

спасибо. прочесть стоит, это верно. отправлю сыну - будем выбирать...
если у кого-то что-то еще есть - буду благодарна.

[Мурашкина]

Сообщение от Taтьяна

девочки, у сына в гимназии (в Германии) на занятии по русскому задание рассказать стихотворение, они все будут рассказывать, а потом обсуждать тему. может быть кто-то видел стихи по данной тематике?

http://cech-josefcapek.livejournal.com/1217.html

[kamyu]

Муса Джалиль
он сам был в лагере, все его стихи - мурашки по коже
это помню с детства, всегда - до слез
(по памяти, если выберете его - поищите точный текст)

Нас вывели -
И смерть настанет скоро
На пустыре нас выстроил конвой
И чтоб не быть свидетелем позора
Внезапно солнце скрылось за горой.

Не от росы влажна трава густая
То верно слезы горькие земли
Расправы лютой видеть не желая
Леса в туман клубящийся ушли.

Как холодно!
Но ноги ощутили дыхание земли, что снизу шло
Земля, как мать, за жизнь мою в тревоге
Дарила мне знакомое тепло.

Земля!, не бойся
Сердцем я спокоен
Твое тепло я чувствую, храню
Родное имя повторив, как воин
Я здесь умру за родину свою.

Вокруг стоят прислужники Черчета
И кровь щекочет обоняние им
Они не верят, что их песня спета
Что не они, а мы их победим

Придет, придет день торжества свободы
Меч правосудия покарает их
Суровым будет приговор народа
В него войдет и мой последний стих

[Ералашка]

Бухенвальдский набат
Слова: А. Соболев Музыка: В. Мурадели Исп.: Марк Бернес

Люди мира, на минуту встаньте!
Слушайте, слушайте: гудит со всех сторон -
Это раздаётся в Бухенвальде
Колокольный звон, колокольный звон.
Это возродилась и окрепла
В медном гуле праведная кровь.
Это жертвы ожили из пепла
И восстали вновь, и восстали вновь.
И восстали,
И восстали,
И восстали вновь!

Сотни тысяч заживо сожжённых
Строятся, строятся в шеренги к ряду ряд.
Интернациональные колонны
С нами говорят, с нами говорят.
Слышите громовые раскаты?
Это не гроза, не ураган.
Это, вихрем атомным объятый,
Стонет океан, Тихий океан.
Это стонет,
Это стонет,
Тихий океан.

Люди мира, на минуту встаньте!
Слушайте, слушайте: гудит со всех сторон -
Это раздаётся в Бухенвальде
Колокольный звон, колокольный звон.
Звон плывёт, плывёт над всей землёю,
И гудит взволнованный эфир:

Люди мира, будьте зорче втрое,
Берегите мир, берегите мир!
Берегите,
Берегите,
Берегите мир!

[kamyu]

Сообщение от Ералашка

Бухенвальдский набат
Слова: А. Соболев Музыка: В. Мурадели Исп.: Марк Бернес

Люди мира, на минуту встаньте!
Слушайте, слушайте: гудит со всех сторон -
Это раздаётся в Бухенвальде
Колокольный звон, колокольный звон.
Это возродилась и окрепла
В медном гуле праведная кровь.
Это жертвы ожили из пепла
И восстали вновь, и восстали вновь.
И восстали,
И восстали,
И восстали вновь!

Сотни тысяч заживо сожжённых
Строятся, строятся в шеренги к ряду ряд.
Интернациональные колонны
С нами говорят, с нами говорят.
Слышите громовые раскаты?
Это не гроза, не ураган.
Это, вихрем атомным объятый,
Стонет океан, Тихий океан.
Это стонет,
Это стонет,
Тихий океан.

Люди мира, на минуту встаньте!
Слушайте, слушайте: гудит со всех сторон -
Это раздаётся в Бухенвальде
Колокольный звон, колокольный звон.
Звон плывёт, плывёт над всей землёю,
И гудит взволнованный эфир:

Люди мира, будьте зорче втрое,
Берегите мир, берегите мир!
Берегите,
Берегите,
Берегите мир!

Да, спасибо Вам, напомнили...
Но это надо принести в муз.исполнении, музыка там очень мощная...

[Татианочка]

Наум Коржавин. "Мужчины мучали детей"
Мужчины мучали детей.
Умно. Намеренно. Умело.
Творили будничное дело,
Трудились - мучали детей.

И это каждый раз опять, -
Кляня, ругаясь без причины...
И детям было не понять,
Чего хотят от них мужчины.

За что - обидные слова,
Побои, голод, псов рычанье?
И дети думали сперва,
Что это за непослушанье.

Они представить не могли
Того, что было всем открыто:
По древней логике земли,
От взрослых дети ждут защиты.

А дни всё шли, как смерть страшны,
И дети стали образцовы,
Но их всё били.
Так же.
Снова.
И не снимали с них вины.

Они хватались за людей.
Они молили. И любили.
Но у мужчин «идеи» были,
Мужчины мучали детей

Я жив. Дышу. Люблю людей,
Но жизнь бывает мне постыла,
Как только вспомню: это - было.
Мужчины мучали детей.