АДМИРАЛЪ - смотрим?

[Петербурженка]

Сообщение от Husky

Ну это мое восприяте ситуации и актрисы я не верю...Боярской, вернее её игре, ну ничего с этим поделать не могу.
А мужчины да, не предсказуемы в своем выборе

У меня такое же восприятие..., может если бы играла Чулпан....

[Каири]

Сообщение от Петербурженка

У меня такое же восприятие..., может если бы играла Чулпан....

Опять Чулпан,а других актрис у нас нет???

[Петербурженка]

Сообщение от Отдыхаю

Опять Чулпан,а других актрис у нас нет???

Например? Масштаб тут нужен другой.....

"… Где Вы, радость моя, Александр Васильевич? На душе темно и тревожно. Я редко беспокоюсь о ком-нибудь, но сейчас я точно боюсь и за Вас, и за всех, кто мне дорог… Господи, когда я увижу Вас, милый, дорогой, любимый мой Александр Васильевич. Да хранит Вас Господь, друг мой дорогой, и пусть Он поможет Вам в Ваши тяжкие дни. До свидания ― если бы поскорей."

(из письма Анны Тимиревой Александру Колчаку)

"Вчера шла мимо Михайловского замка и слышала, как дети спорят:
-Моё, отдай!
-Нет, моё!
И вдруг стало так легко и ясно, как стекло протёрли... Всё будет. Всё уже есть. Исчезло "моё" и "ваше". Каждое утро я открываю глаза и улыбаюсь. Я живу. Я... Я жду. Это награда, а не наказание. Потому что против всех законов физики ты отдаёшь, а у тебя пребывает, и не кончается. Представляете, я чувствую у себя в ладонях большой невозможно круглый светящийся шар. Это благодать. Дар. Счастье. Так бывает. Вы не смейтесь, я знаю. Я стою на пороге огромного неведомого мира. Ведь будущее мы вдим гадательно, как сказал Апостол, сквозь тусклое стекло... Но прибывает с нами вера, надежда, любовь. И любовь из них больше."

письмо Анны к Колчаку

[Петербурженка]

За пять лет до смерти, в 1970-м, она пишет строчки, посвященные главной любви своей жизни - Александру Колчаку:

Полвека не могу принять -
Ничем нельзя помочь:
И все уходишь ты опять
В ту роковую ночь.
А я осуждена идти,
Пока не минет срок,
И перепутаны пути
Исхоженных дорог...
Но если я еще жива
Наперекор судьбе,
То только как любовь твоя
И память о тебе.

(с)


песня Дайнеко "Анна" http://www.zaycev.net/pages/3188/318835.shtml

[Петербурженка]

В 1918–1919 гг. в Омске – переводчица Отдела печати при Управлении делами Совета министров и Верховного правителя; работала в мастерской по шитью белья и на раздаче пищи больным и раненым воинам. Самоарестовалась вместе с Колчаком в январе 1920 г., освобождена в том же году по октябрьской амнистии и в мае 1921-го вторично арестована.

Находилась в тюрьмах Иркутска и Новониколаевска, освобождена летом 1922 г. в Москве из Бутырской тюрьмы. В 1925 г. арестована и административно выслана из Москвы на три года, жила в Тарусе. В четвертый раз взята в апреле 1935 г., в мае получила по статье 58 п. 10 пять лет лагерей, которые через три месяца при пересмотре дела заменены ограничением проживания ("минус 15") на три года. Возвращена из Забайкальского лагеря, где начала отбывать срок, жила в Вышнем Волочке, Верее, Малоярославце.

25 марта 1938 г., за несколько дней до окончания срока "минуса", арестована в Малоярославце и в апреле 1939-го осуждена по прежней статье на восемь лет лагерей; в Карагандинских лагерях была сначала на общих работах, потом – художницей клуба Бурминского отделения. После освобождения жила за 100-м километром от Москвы (станция Завидово Октябрьской железной дороги). Тогда же арестовали и ее 24-летнего сына от брака с Тимиревым ― Володю, талантливого художника. Он был осужден по 58-й статье и расстрелян 17 мая 1938 года. Реабилитирован в 1957 году.

21 декабря 1949 г. арестована в Щербакове как повторница без предъявления нового обвинения. Десять месяцев провела в тюрьме Ярославля и в октябре 1950 г. отправлена этапом в Енисейск до особого распоряжения; ссылка снята в 1954-м. Затем в "минусе" до 1960 г. (Рыбинск). В промежутках между арестами работала библиотекарем, архивариусом, дошкольным воспитателем, чертежником, ретушером, картографом (Москва), членом артели вышивальщиц (Таруса), инструктором по росписи игрушек (Завидово), маляром (в енисейской ссылке), бутафором и художником в театре (Рыбинск); подолгу оставалась безработной или перебивалась случайными заработками. Реабилитирована в марте 1960 г., с сентября того же года на пенсии.

[Каири]

Сообщение от Петербурженка

У меня такое же восприятие..., может если бы играла Чулпан....

Дык Чулпан-уже за 30,,,

[Петербурженка]

И каждый год Седьмого февраля
Одна с упорной памятью моей
Твою опять встречаю годовщину.
А тех, кто знал тебя, - давно уж нет,
А те, кто живы, - все давно забыли.
И этот, для меня тягчайший, день -
Для них такой же, как и все, -
Оторванный листок календаря.

А.В. Тимирева



ролики http://www.youtube.com/watch?v=GcV1I...eature=related
http://www.youtube.com/user/zzzAzraeLzzz#p/a


Так глубоко ты в сердце врезан мне,
Что даже время потеряло силу,
И четверть века из своей могилы
Живым ты мне являешься во сне.
Передо мной, не в маршальском мундире,

Каким для всех запечатлен на век,

А в чем-нибудь помягче и пошире,

По вечерам один в своей квартире

Такой усталый очень человек.

Весь день он был натянут, как струна,

И каждый шаг ему давался с бою,

И вот теперь настала тишина,

Но нет ему отрады и покою.

Приходит он, из тайников стола

Достанет сверток с снимками рентгена

И смотрит, как на них густеет мгла

В растущих пятнах гибельного тлена,

И знает, что ничем нельзя помочь -

Ни золотом, ни знанием, ни славой, -

Что он совсем один с своей державой

И что идет ему навстречу ночь.
Наперекор тюрьме и горю,

Утратам, смерти, седине

К ночному северному морю

Всё возвращаюсь я во сне.

Встают и движутся туманы

В рассвете золотой зари

Туда, под старые каштаны,

Где о любви ты говорил...

Где, жизни сдав себя на милость,

На крестный путь ступила я

И где навек переломилась

Судьба печальная моя!

Какими на склоне дня

Словами любовь воспеть?

Тебе вся жизнь отдана,

И тебе посвящаю смерть.

По дороге горестных дней

Твоё имя меня вело,

Но незримо любви твоей

Осеняло меня крыло.

Оттого, что когда-то ты

Сердце к сердцу ко мне приник.

И сейчас, у последней черты,

Слышишь, бьет горячий родник!

Только тронь – зазвенит струна,

И о чём я ни стану петь,

Но тебе вся жизнь отдана,

И с тобой я встречаю смерть

Ты ласковым стал мне сниться,

Веселым - как в лучшие дни.

Любви золотые страницы

Листают легкие сны...

Конца ли это виденья?

Или ты зовешь? – не пойму…

Спасибо, что ты хоть тенью

Приходишь ко мне в тюрьму


А.В. Тимирева

[Петербурженка]

Позабыть пора пустые бредни -
Жизни замыкается кольцо…
Днем и ночью гибели последней
Я гляжу в холодное лицо.
Все, что так мучительно любимо,
Что душою выпито до дна,
Уплывает с папиросным дымом
Сквозь решетку черную окна.
И осталось к одному тянуться:
Чтоб, не дрогнув, не потупив глаз,
Стало сил спокойно улыбнуться
В час последний, неизбежный час.


Любовь моя… И у подножья склона,
И в сумерках всё не могу забыть,
Что в этот страшный мир, как Антигона,
«Пришла не ненавидеть, но любить».

Никогда не рыдал ты так,
Как сегодня приснилось мне.
Мои руки в твоих руках
И в слезах твоих,как в огне.
Мы одни…и враги кругом…
Говоря я: «Не надо,брось,
Твои слезы жгутся огнем».
(А сердце на части рвалось)
«Нет,-сказал ты,-плакать позволь
Этот раз мне-я не слепец:
Мы пройдем сквозь такую боль,
Прежде чем наступит конец».
Точно в грудь ты меня толкнул.
Всё исчезло-не спится мне.
Начинается утренний гул,
За решеткой синеет в окне…

А.В. Тимирева

[Каири]

Сообщение от Петербурженка

В 1918–1919 гг. в Омске – переводчица Отдела печати при Управлении делами Совета министров и Верховного правителя; работала в мастерской по шитью белья и на раздаче пищи больным и раненым воинам. Самоарестовалась вместе с Колчаком в январе 1920 г., освобождена в том же году по октябрьской амнистии и в мае 1921-го вторично арестована.

Находилась в тюрьмах Иркутска и Новониколаевска, освобождена летом 1922 г. в Москве из Бутырской тюрьмы. В 1925 г. арестована и административно выслана из Москвы на три года, жила в Тарусе. В четвертый раз взята в апреле 1935 г., в мае получила по статье 58 п. 10 пять лет лагерей, которые через три месяца при пересмотре дела заменены ограничением проживания ("минус 15") на три года. Возвращена из Забайкальского лагеря, где начала отбывать срок, жила в Вышнем Волочке, Верее, Малоярославце.

25 марта 1938 г., за несколько дней до окончания срока "минуса", арестована в Малоярославце и в апреле 1939-го осуждена по прежней статье на восемь лет лагерей; в Карагандинских лагерях была сначала на общих работах, потом – художницей клуба Бурминского отделения. После освобождения жила за 100-м километром от Москвы (станция Завидово Октябрьской железной дороги). Тогда же арестовали и ее 24-летнего сына от брака с Тимиревым ― Володю, талантливого художника. Он был осужден по 58-й статье и расстрелян 17 мая 1938 года. Реабилитирован в 1957 году.

21 декабря 1949 г. арестована в Щербакове как повторница без предъявления нового обвинения. Десять месяцев провела в тюрьме Ярославля и в октябре 1950 г. отправлена этапом в Енисейск до особого распоряжения; ссылка снята в 1954-м. Затем в "минусе" до 1960 г. (Рыбинск). В промежутках между арестами работала библиотекарем, архивариусом, дошкольным воспитателем, чертежником, ретушером, картографом (Москва), членом артели вышивальщиц (Таруса), инструктором по росписи игрушек (Завидово), маляром (в енисейской ссылке), бутафором и художником в театре (Рыбинск); подолгу оставалась безработной или перебивалась случайными заработками. Реабилитирована в марте 1960 г., с сентября того же года на пенсии.

Господи,какой кошмар!!!!!
Н-да,что за страна такая была...

[Каири]

А с женой то Колчака что стало???