Женщина ждёт ( немного поэзии ).

[Lubsik]

Алена Кирилина

Как душа страдает одним из многих,
Как она рыдает: пойдем-ка в церковь:
Там навеки свяжут твои дороги
С очагом, куда я пришла согреться.

Много или мало, но - что-то будет,
Странно или мило - потом узнаем.
Может быть - помогут чужие люди,
Может, те, что рядом - нам помешают.

Волосы по плечи - уму нет места.
Хоть и не хотелось - да намечталось:
Вылететь в окошко, и - стать невестой,
Если по-другому - не получалось.

Окунусь в заботы, и - станет легче,
Словно лошадь - в шоры глаза запрячу.
Одиноким дарит надежду Вечность -
Жалкую замену простого счастья.

[Lubsik]

И еще она же

Стеклышки, кружево, болтики, фантики -
Мир мой разрушенный сложен в карманчике.
Все перемешано, в крошки размолото,
Что не надорвано – точно расколото.
Строила, маялась, - зря, не иначе как,
Ведь зеркала растеряли всех зайчиков:
Как ни крути, даже блика не вызовешь.
Бережно мозг на ладонь – потерпи, малыш.
Все перемелется, крошки спаяются,
Выживет девица – зря, что ль, старается?
Колышки сердце отторгнет как чуждое…
Где же ты, тело, сегодня не нужное?
Чьи же подушки затылок баюкают?
Мелется, мелется новая мука мне.
Вымелет новое, выбросит старое.
Бочкою с порохом заново стану я,
И - разорвусь, и запрыгают зайчики:
Стеклышки, кружево, болтики, фантики.

[Скорпя Ёжкина]

я не устану ждать. Твои глаза
из сотен тысяч глаз искать и верить,
и ночевать, не запирая двери..
(я страх забыла много лет назад,
когда ты, уходя, сказал “не плачь!”)
а я, смеясь, вдогонку: “много чести!”

стою, реву.... на том же самом месте
уткнувшись носом в твой забытый плащ..

докуривая пачку у окна,
я только лишь боюсь твой не услышать
в ночи звонок . И жду, что где-то вышел
ко мне навстречу ты...
я жду без сна...
и каждый день завариваю чай
любимый твой... из мяты, и душицы..

я не устану ждать, что возвратиться
решишь и в трубку выдохнешь “встречай...”

[Привалова]

Сообщение от Скорпя Ёжкина

я не устану ждать. Твои глаза
из сотен тысяч глаз искать и верить,
и ночевать, не запирая двери..
(я страх забыла много лет назад,
когда ты, уходя, сказал “не плачь!”)
а я, смеясь, вдогонку: “много чести!”

стою, реву.... на том же самом месте
уткнувшись носом в твой забытый плащ..

докуривая пачку у окна,
я только лишь боюсь твой не услышать
в ночи звонок . И жду, что где-то вышел
ко мне навстречу ты...
я жду без сна...
и каждый день завариваю чай
любимый твой... из мяты, и душицы..

я не устану ждать, что возвратиться
решишь и в трубку выдохнешь “встречай...”

Скорпя, спасибо, что заходите со своими стихами.

[Привалова]

Всё, что я хотела знать...

Юлия Белохвостова

В какой рисунок переплетены
Любви и жизни на ладонях шрамы?
И что случится, если я по ним,
Едва касаясь, проведу губами...

Какой предел для слова "горячо"
Определит пылающая кожа,
Когда, случайно обнажив плечо,
Сорвется вниз платок тончайшей дрожи...

Насколько нежно считывают пульс
С ключей ключиц внимательные пальцы,
Когда чуть-чуть еще - и задохнусь
От одного желания касаться...

В какую высь сознанье унесет
Порывом страсти выгнутое тело
От одного движенья...
это всё,
Что о твоих руках я знать хотела...

[Мур]

Сообщение от Привалова

Скорпя, спасибо, что заходите со своими стихами.

Присоединюсь .

Сообщение от Привалова

Всё, что я хотела знать...

Отлично ...

Да и все выше написанные новые добавления хороши - в каждом найдутся строки,задевающие что-то в душе.

Девочки, вам всем - СПАСИБО ...

[пузыРь]

Вот всё тырю у вас понравившееся,захотелось и самой написать..очень нравится,но очень длинно,но всё же поделюсь ..выкладываю первую страницу,если понравится,выложу и остальные четыре..

"ПЯТЬ СТРАНИЦ"

В ленинградской гостинице, в той, где сегодня пишу я,
Между шкафом стенным и гостиничным тусклым трюмо
Я случайно заметил лежавшую там небольшую
Пачку смятых листов - позабытое кем-то письмо.
Без конверта и адреса видно письмо это было
Из числа неотправленных, тех что кончать ни к чему.
Я читать его стал, било десять, одиннадцать било.
Я не просто прочел, я как путник прошел то письмо.
Начиналось, как водиться, с года, письма, обращенья.
Видно, тот, кто писал, машинально начало тянул,
За какую-то книжку просил у кого-то прощенья,
Пропустив эти строки, я дальше в письмо заглянул…

ПЕРВАЯ СТРАНИЦА
…………………………………………………………..
«Через час с небольшим уезжаю с полярным экспрессом,
Так мы прочно расстались, что даже не страшно писать,
Буду я отправлять, будешь ты получать с интересом,
И знакомым читать, и в корзину спокойно бросать.

Что ж такое случилось, что больше не можем мы вместе?
Где не так мы сказали, ступили не так и пошли,
И в котором часу, на каком трижды проклятом месте
Мы ошиблись с тобой и исправить уже не смогли?

Если б знать это место, так можно б вернуться, пожалуй,
Но его не найдешь, да и не было вовсе его!
В нашей жалобной книге не будет записано жалоб.
Как ее не листай, все равно не прочтешь ничего.

Взять хоть письма мои, - я всегда их боялся до смерти.
Разве можно не жечь, разве можно держать их в руках?
Как их вновь не читай, как их вновь не сличай и не мерь ты,
Только новое горе отыщешь на старых листках.

Ты недавно упрямо читала их все по порядку:
В первых письмах писалось, что я без тебя не могу,
В первых письмах моих толщиною с большую тетрадку.
Мне казалось – по шпалам, не выдержав, я побегу.

Все, что думал и знал, заносил на бумагу сейчас же,
Но на третьей отлучке (я сам себя в этом ловлю),
В письмах день ото дня, по-привычному громче и чаще,
Повторяется раньше чуть слышное слово – люблю.

А немного спустя начинаются письма вторые,
Ежедневная почта для любящей нашей жены,
Без особенных клякс и от слез никогда не сырые.
В меру кратки и будничны, в меру длинны и нежны.


В них не все еще гладко, и если на свет посмотреть их, -
Там гостила резинка, но скоро и ей не бывать.
И тогда выступают на сцену последние, третьи,
Третьи, умные письма, - их можно не жечь и не рвать.

Если трезво взглянуть, что же, кажется, страшного в этом?
В письмах все хорошо, я пишу по два раза на дню,
Я к тебе обращаюсь за помощью и за советом,
Я тобой дорожу, я тебя безгранично ценю.

Потому что я верю и знаю тебя все короче,
Потому что ты друг, потому что чутка и умна.
Одного только нет, одного не прочтешь между строчек:
Что без всех «потому» ты мне просто, как воздух, нужна.

Ты по письмам моим нашу жизнь прочитать захотела.
Ты дочла до конца, и тебе не терпелось кричать:
Разве нужно ему отдавать было душу и тело,
Чтобы письма такие на пятом году получать?

Ты смолчала тогда. Просто-напросто плача от горя,
По-ребячьи уткнувшись, на старый диван прилегла,
И рыдала молчком, и, заслышав мой шаг в коридоре,
Наспех спрятала письма в незапертый ящик стола.

Эти письма читать? За плохое бы дело взялись мы, -
Ну зачем нам следить, как менялись «нежны» на «дружны».
Там начало конца, где читаются старые письма,
Где реликвии нам - чтоб о близости вспомнить – нужны

[Привалова]

Сообщение от пузыРь

Вот всё тырю у вас понравившееся,захотелось и самой написать..очень нравится,но очень длинно,но всё же поделюсь ..выкладываю первую страницу,если понравится,выложу и остальные четыре..

Выкладывайте и остальные четыре. Мне кажется для любого стиха найдется свой читатель.

Возможно и эти будут кому-нибудь интересны

Между твоих улыбок...

Ирина Голованова

...Вновь беззащитность шеи
ждет меня там, где кожа
просит ее коснуться...
Нам принесут на ужин
пряность вина и устриц.
Я, от тебя пьянея,
Жадно ловлю губами
Между твоих улыбок
Ночи прошедшей пропасть,
Снова зовет сорваться
И возвести жестокость
В степень «хотели сами»,
В ранг «опускайся ниже»...
Где-то в твоих ладонях
Край моего сознанья
Тонкой размытой нитью.
Я, задержав дыханье,
Снова смотрю бесстыже.
Голой останься, правда!
Сколько не прячь колени,
Страсть не прикроешь платьем.
Хочешь, сегодня вместе
Мы захлебнемся счастьем
Словно не будет завтра...?

[пузыРь]

хорошо,тогда выкладываю продолжение))

ВТОРАЯ СТРАНИЦА
Я любил тебя всю, а твой ласковый голос отдельно.
Удивляясь неважным, но милым для нас мелочам,
Мы умели дружить и о чем-то совсем не постельном,
Лежа рядом, часами с тобой говорить по ночам.

Эта дружба не та, за которой размолвку скрывают.
Это самая первая, самая верная связь.
Это дружба - когда о руках и губах забывают,
Чтоб о самом заветном всю ночь говорить, торопясь.
Год назад для работы пришлось нам поехать на север,
По старинным церквам, по старинным седым городам.
Шелестел на лугах одуряюще пахнувший клевер,
И дорожная пыль развивалась по нашим следам.

Нам обоим поездка казалась ужасно счастливой;
Мой московский заморыш впервые увидел поля,
И луга, и покосы, и северных речек разливы,
И впервые услышал, как черная пахнет земля.


Только здесь ты заметила в звездах все небо ночное,
Красноватые сосны стоят вдоль дорог, как стена…
Почему ты на север не ездила раньше со мною,
Почему ты на землю привыкла смотреть из окна?

Как-то вышло, что здесь ты, всегда мне дававшая руку,
Ты с улыбкой умевшая выручить в худший из дней,
Ты, которой я слушался, мой поводырь и порука,
В нашем добром содружестве бывшая вечно сильней.

Здесь, далеко от дома, в поездке, ты вдруг растерялась,
Ты на все удивлялась: на листья, кусты и цветы,
Ты смеялась и пела, все время мне так и казалось,
Что в ладоши захлопав, как в детстве запрыгаешь ты.

Вспоминаю закат, переезд через бурную реку
В мокрой лодке пришлось на колени тебя посадить,
Переправившись в церковь со строгими фресками Грека,
Мы, еще не обсохнув, о них попытались судить.

Со смешным торжеством мы по краскам века узнавали,
Различали святых по суровым носам и усам,
И до самого купола дерзкой рукой доставали,
И спускались обратно по скользким и шатким лесам.

Ты попутчицей доброю сделаться мне пожелала,
Чтоб не портить компании горькое пиво пила,
Деревянное мясо с веселой улыбкой жевала,
На туристских привалах спала, как в Москве не спала.

Помню это шоссе с торопливой грозой, с облаками.
Я хотел отдохнуть, ты сердить пожала плечом
И особенно громко стучала в асфальт каблуками,
Чтобы мне доказать, что усталость тебе нипочем.

Что ж, мой верный попутчик, ведь этак, пожалуй, и нужно-
И жевать, что придется, и с жесткой постелью дружить.
Жаль одно, - что в поездке мы жили подчеркнуто дружно,
Неурядицы наши, решив до Москвы отложить.

Это нам удалось. Только это как раз ведь и страшно,
То, что распри свои отложить мы впервые смогли.
Там начало конца, где не выдернув боли вчерашней,
Мы, желая покоя, по-дружески день провели.

[пузыРь]

ТРЕТЬЯ СТРАНИЦА

Помню время, когда мы на людях бывать не умели,
Нам обоим мешали их уши, глаза, голоса.
На веселой пирушке, где много шумели и ели,
Было трудно нам высидеть больше, чем четверть часа.

Чтобы лекции слушать, нарочно садились не рядом.
Впрочем, кто бы и как бы и что бы не стал нам читать,
Разве мог помешать он нам взглядом выспрашивать взгляда
И, случайно не встретив, смертельной обидой считать.

Помню, ты на собрании. Жду тебя долго. И трижды
То к дверям подхожу, то обрывки ловлю сквозь окно, -
Только б слышать твой голос! Неважно о чем говоришь ты –
Пусть о сдаче зачетов, - не все ли мне это равно?

Что такое привычки, мы даже не знали сначала;
Если знали из книг, то старались о них забывать.
И друг друга любить в это время для нас означало –
Каждый день, как впервые, друг другу себя открывать.

Было что открывать. Было порознь накоплено каждым.
Чтоб вдвоем докопаться до самых забытых углов,
Чтобы всякую мелочь припомнить хоты бы однажды,
Нам на первых порах ни часов не хватало, ни слов.

Но потом нам хватило и слов, и часов, и рассудка,
Чтоб свои треволненья ввести понемногу в русло.
Было дела по горло, не виделись часто по суткам,
С головой уходя я в свое, ты в свое ремесло.

Мы учились делить только то, что сегодня и завтра,
Разговаривать нынче о том, что случилось вчера.
Это стало спокойным, привычным, как утренний завтрак.
Даже время на это отведенное было с утра.

Мы друг другу за все благодарными были когда-то.
Все казалось находкою, все не терпелось дарить.
Но исчезли находки, дары приурочены к датам,
Все и нужно, и должно, и не за что благодарить.

Куча мелких привычек нам будние дни отравляла.
Как я ел, как я пил, - все заранее знать ты могла;
Как я в двери входил, как пиджак оправлял я,
Как садился за стол, как вставал я из-за стола.

Все вдвоем да вдвоем. Уж привычными смотрим глазами,
И случайных гостей принимаем все с меньшим трудом.
Через год, через два мы уже приглашаем их сами,
И друзья, зачастив, не стесняясь заходят к нам в дом.

В шумных спорах о вечности весело время теряем.
Стол газетой накрыв, жидкий чай по-студенчески пьем.
Но оставшись одни, в эти дни мы еще повторяем:
«С ними было отлично, а все-таки лучше вдвоем».

Если лучше вдвоем, - это значит еще не насмарку,
Это значит, что ладим, что все еще вместе скрипим…
Помню день, когда поняли: словно почтовая марка,
Наша общая жизнь была проштемпелевана им.

Как на грех выходной. Целый день толковали о разном.
И надувшись, засели в углах. Я в одном, ты в другом.
Мы столкнулись в тот день с чем-то скучным, большим, безобразным,
Нам впервые тогда показалось, что пусто кругом.

Говорить не хотелось, довольно уже объяснялись.
Спать и рано и лень застилать на диване кровать.
И тогда, как по сговору, сразу мы оба поднялись
И пошли к телефону кого-нибудь в гости зазвать.

Вот и гости пришли. Мы особенно шумно галдели,
Нашу утлую мебель в два счета поставив вверх дном,
Мы старались шуметь, чтоб не думать о собственном деле,
Мы старались не думать, - и думали все об одном.

Что впервые в гостях мы себе облегченья искали,
Что своими руками мы счастье свое отдаем.
Чем тоскливее было, - тем дольше гостей не пускали,
Наконец, - отпустили- и снова остались вдвоем…

Много раз нам потом хорошо еще вместе бывало,
Мы работали рядом и были довольны судьбой,
Но я помнил всегда, да едва ли и ты забывала,
Что однажды вдвоем показалось нам плохо с тобой.

Мы, почувствовав это, глядели глазами сухими,
Понимали, что вряд ли от памяти мы убежим.
Там начало конца, где, желая остаться глухими,
В первый раз свое горе заткнули мы криком чужим