Честный обмен. Повесть. (мини-сериал)

[ВАЛЕРКА]

Сообщение от sowm

Ну народ! Ну вы даете! Мне в голову не приходило, что эти "розовые сопли" можно принять за конец.

я только предположила....

[♠Маркси♠]

Сообщение от sowm

Ну народ! Ну вы даете! Мне в голову не приходило, что эти "розовые сопли" можно принять за конец.

Тогда ждём продолжения!

[Амелишка]

Сообщение от sowm

Ну народ! Ну вы даете! Мне в голову не приходило, что эти "розовые сопли" можно принять за конец.

уффффф, ну слава Богу, не конец! жалко было расставаться
и вовсе не розовые сопли, а просто кусочек рая в аду, которым стала её жизнь в последнее время... кстати, сколько лет уже Ванечке?...только успела спросить - а ответ в Вашем следующем посте с текстом

[sowm]

Инга закусила губу и старательно вывела кремом: «10 лет». Перевела дыхание, слизнула с пальца сладкую каплю. Затем аккуратно воткнула десять тоненьких свечек и отнесла торт в комнату. Там раскинулся накрытый стол – блестящие хрустальные стаканы, тарелки с нарисованными машинками, ваза с фруктами, бутылки лимонада, разноцветные бутербродики-канапе… Инга водрузила свое призведение в центр стола, сделала шаг назад и еще немного полюбовалась. Озабоченно взглянула на часы – Ванечка с одноклассниками должен появиться с минуты на минуту.

Не зная чем занять себя до прихода ребятишек, Инга достала с полки альбом и принялась рассматривать старые фотографии сына. Вот Ванечка совсем кроха – толстые щеки, ручки в перевязочках, голая розовая попка… Вот постарше – пустой взгляд в сторону, неестественно напряженная поза… Фотографии из садика – костюм мушкетера, красный колпачок гномика, картонные ушки и нарисованные усы…

Инга взяла последнюю карточку – месяц назад снимали в школе – и невольно улыбнулась. Обычный четвероклассник – волосы растрепаны, длинная царапина на щеке, щербатая улыбка… Инга осторожно погладила лицо на бумажном прямоугольнике кончиками пальцев. Шепнула:

- Ванечка, жизнь моя… Тебе уже десять лет, малыш…

Сердце пропустило удар, неприятное ощущение мелькнуло на краю сознания и пропало… Инга нахмурилась, пытаясь поймать ускользнувшую мысль – тщетно. Недовольно тряхнув головой Инга сунула фотографию обратно в прозрачный кармашек. Потянулась убрать альбом на полку. Тишину расколол пронзительный звонок. От неожиданности женщина вздрогнула и выронила альбом. Падая, он раскрылся и, подходя к телефону, Инга никак не могла оторвать взгляд от той самой школьной фотографии, оказавшейся на развороте.

- Алло.

- Соловьева Инга Васильевна? – спросил незнакомый мужской голос.

- Да, - почему-то пересохло в горле. Инга откашлялась и повторила громче: - Да, это я. В чем дело?

- Капитан Игнатьев, - представился голос. - Соловьев Иван Михайлович – ваш сын?

- Да…- Инга опустилась на стул, стиснула ледяными пальцами пластмассовую трубку.

- Тут несчастный случай произошел… Пьяный водитель… надо подойти…

«Жизнь моя… Десять лет…» - негромко прозвучало в голове Инги. Реальность покрылась путиной тонких трещин и беззвучно разлетелась острыми блескучими осколками. Трубка упала на стол, продолжая что-то бубнить. Инга заворожено следила, как медленно падает последний осколок – с отраженной в нем тонкой розовой свечкой, слегка наклонившейся к волнистому кремовому нолику… Потом настала пустота…




Наливая дешевую водку в смешную детскую кружку с нарисованным медвежонком, Инга заплетающимся языком произнесла:

- В-ванечкин-на это… кружечка. За него.

Собутыльники – двое мужиков диковатого вида – молча, не чокаясь опрокинули стаканы. Не все ли равно, за что пить? На пьяные слезы «училки» давно не обращали внимания. Главное – у нее была своя, свободная хата и много денег. Утирая выступившие на глазах слезы, Инга разлила по новой…



Отец умер в тот же лень, что и Ванечка. Услышал страшную новость и молча осел у стены. На заснеженном кладбище, стоя перед двумя гробами – большим и маленьким – Инга не плакала. Пустой, как когда-то у сына, взгляд смотрел сквозь черную толпу. Губы беззвучно шевелились, складываясь в слова:

- Десять лет жизни – на Мишкину любовь… Честный обмен… Десять лет – на любовь… Обмен…

Вот почему она не заболела тогда – обещанное забрали только сейчас.

Мама пережила отца почти на год. И все это время наблюдала, как стремительно деградирует их дочь. Вернувшись в пустую квартиру с кладбища, Инга деловито полезла в шкаф, достала длинную капроновую веревку и смастерила петлю. Балансируя на стуле, закрепила ее на верхней перекладине Ванечкиного спорткомплекса, накинула на шею… И поняла, что не может сделать шаг.

Но и жить дальше, оставаясь в ясном уме, было невозможно. Три дня после похорон Инга не спала, не ела, не разговаривала. Когда отчаявшаяся мама готова была обратиться к психиатрам, Инга нашла выход. Оказалось, что спиртное отлично глушит боль. Стоило выпить и вскоре наваливалось тупое оцепенение. Но алкогольный наркоз был краток и требовал постоянной подпитки...

[sowm]

Прошло три года. Мишка давно умер - отравился поддельной водкой - и квартира родителей по наследству отошла Инге. На вырученные от ее продажи деньги она и существовала.

- Слышь, за Новый год давай выпьем! – потребовал один из мужиков.

- Так рано ж еще… - неуверенно возразил второй.

- Эй! Молчать! – повысила голос Инга. – День рожденья сегодня. Ванечкин. За него и пьем.

- Да ты достала уже со своим Ванечкой! Он помер давно – чего теперь пить-то? – неосмотрительно ляпнул первый мужик.

- Что-о?! А ну, пошли отсюда, сволочи неблагодарные! Уроды помойные! Вон!

Оставшись в одиночестве, Инга допила оставшуюся водку, глядя на фотографию сына.

- Видишь, как оно… получилось, - пожаловалась она улыбающемуся мальчику. – Все из-за нее. Из-за ведьмы этой! Будь она проклята! Отомстить? А ведь верно! Чего она… радуется там…

Инга вскочила. Ее повело в сторону, ищущая опору рука смахнула со стола кружку с медвежонком. Инга уставилась на разлетевшиеся осколки, прошипела сквозь зубы:

- Сука колдовская. – и, шатаясь, вышла из кухни.

Она сложным зигзагом брела по пустынной ночной улице. Без пальто, без шапки. Размахивая руками, она громко выкрикивала угрозы в адрес ненавистной ведьмы. Потом вдруг оказалось, что она уже не идет, а лежит. Мягкий, неприятно холодный сугроб обволакивал Ингу и не давал встать. Потом холод ушел. Стало тепло, легко и немножко грустно. Вот только вспомнить, почему грустно, Инге никак не удавалось.

«У меня было важное дело. Очень важное» - с трудом приоткрыв глаза, Инга увидела перед собой высокий темный силуэт. Сконцентрировалась. «Да это ж она – ведьма проклятая!» - память вернулась. Инга хотела что-то сказать… сделать… Но обнаружила, что не может пошевелиться. Фигура ведьмы задрожала, расплываясь по краям и… исчезла. Инга закрыла глаза и отключилась.



Темнота. Пустота. Два голоса.

- Что тут у нас?

- Бомжиха, похоже. Алкогольное отравление. В сугробе ночь провалялась. Конечности отморожены напрочь. Неделю у нас лежит. Гангрена началась.

- Ампутация?

- Похоже на то.

- Думаешь, выживет?

- Вполне. Сердце здоровое. Организм не сильно изношен – не так давно пьет, видимо. Я думаю, выживет.

- Ладно, готовьте к операции.

Голоса затихли, отдаляясь. В темноте возникла крутящаяся воронка. Она звала, тянула к себе, в бездонную пустоту, в абсолютное ничто… «Аутизм» - всплыло в голове…



Когда Инга очнулась в следующий раз, ей удалось открыть глаза и осмотреться. Белый потолок, Слева – наполовину закрашенное окно. Справа – перевернутая бутылка с мутной жидкостью и тонкая свисающая трубка. Проследив за ней взглядом, Инга обнаружила воткнутую в сгиб локтя иголку. «Капельница. Больница». Очередная волна уже мягко увлекала ее за собой, когда из темноты выплыли слова: «Ампутация… Бомжиха…». Невероятным усилием воли Инга вырвалась из ласковых объятий беспамятства и попыталась поднять голову. Ничего не вышло. Не хватало сил. Тогда Инга решила упростить задачу и поднять руку… И вновь потерпела неудачу. На этом силы иссякли и черная волна сделала свое дело.



- Ну, что, милая… Давай-ка покушаем… - равнодушный голос привычно выговаривал ласковые слова.

Голову Инги приподняли, губы раздвинула ложка, в рот полилась противная тепловатая жидкость с сильным рыбным привкусом. Инга инстинктивно выплюнула гадкое пойло и открыла глаза.

- Здрасти! – возмутился голос, оказавшийся пожилой санитаркой. – Это что за фокусы? Плеваться она мне будет! Ну и сиди голодная!

Крупная оплывшая фигура в заношеном белом халате повернулась спиной и удалилась. Не обратив на нее внимания, Инга приподняла голову и принялась с болезненным интересом осматривать себя. На первый взгляд все было в порядке. Она испустила вздох облегчения и откинулась на тощую больничную подушку. Калейдоскопом замелькали картины прожитой жизни: Мишка, сперва веселый, уверенный в себе, затем – пьяные бессмысленные глаза, мат, дрожащие руки; Ванечка – изломанное детское тело в снежной каше; Застывшее папино лицо на белом атласе; Мамины глаза, полные слез…

- Что я наделала… - еле слышно выдохнула Инга. – Предлагаю честный обмен…

Выпутывая правую руку из простыни, она торопливо выплевывала заветные слова. И осеклась. Ниже локтя бугрилась неаккуратная повязка, запятнанная кровью. Дальше ничего не было. Руки не было. Стиснув зубы и задыхаясь, Инга выпростала из-под белого полотна вторую руку. И увидела еще одну повязку.

Этими жуткими культями она попыталась скинуть простыню, чтобы увидеть ноги. Не смогла, заплакала от отчаяния, забилась, выворачиваясь на кровати и вдруг упала на пол. От удара перехватило дыхание, выскочившая из вены иголка пронзила руку острой болью. Не обращая внимания на боль - ноги?! - Инга уперлась обрубками рук, пачкая кровью серый линолеум, приподнялась… Увидела. И закричала. Завыла без слов, жутко, на одной ноте.

Прибежала та самая санитарка. Увидела катающуюся по полу и воющую Ингу, от души выматерилась и кое-как принялась затаскивать пациентку обратно на кровать. Потом ее привязали, вкололи успокоительное, вернули на место капельницу… Все это было неважно. «Складываешь пальцы вот так… - звучал в голове голос ведьмы. - Пальцы… вот так…». У Инги больше не было пальцев. Не было заклинания. Не было будущего.

[sowm]

Вот теперь - конец!

[sowm]

Также предлагаю вашему вниманию бонус-трек. Альтернативная концовка. Для жалостливых.

Хеппи энд

Темнота. Пустота. Два голоса.

- Что тут у нас?

- Бомжиха, похоже. Алкогольное отравление. В сугробе ночь провалялась. Конечности отморожены напрочь. Неделю у нас уже. Гангрена началась.

- Ампутация?

- Похоже на то.

- Думаешь, выживет?

- Вполне. Сердце здоровое. Организм не сильно изношен – не так давно пьет, видимо. Я думаю, выживет.

- Ладно, готовьте к операции.

Голоса смолкли. Инга открыла глаза. В полумраке разглядела тусклую лампочку на потолке, уходящий вдаль коридор – одинаковые двери с одной стороны, окна – с другой. Густой запах хлорки. «Больница» - медузой вплыла в сознание равнодушная мысль. Потом вокруг нее замельтешили крохотные верткие мысли-рыбки: «Ампутация… выживет… Бомжиха…»

- Нет, - прошептала Инга.

Ей вдруг до слез захотелось жить. Не беспомощным обрубком, а нормальным, полноценным человеком. Она шевельнула пальцами, руку пронзила боль. Стиснув зубы, Инга довела дело до конца. И отчаянно зашептала:

- Предлагаю… честный обмен… Второй шанс на…



«Помогу исполнить мечты. Ведьма…» - Инга не стала дочитывать эту чушь. Скомканный газетный лист отправился в мусорное ведро. Неслышно подошел кот, вопросительно мяукнул, глядя на хозяйку круглыми желтыми глазами.

- Да бред какой-то пишут! – в сердцах бросила Инга. – Ведьма! Ну надо же, а, Бас?! Что в мире делается?!

Она подхватила урчащего кота и прошла в комнату. Необъяснимое раздражение улеглось. Инга уютно устроилась на диване, положив горячий тарахтящий клубок на живот, раскрыла книжку и выкинула из головы нелепое объявление.

[♠Маркси♠]

Жестоко.
Я думала вдруг её это всё приснилось.И она вернётся в самое начало,кабинет ведьмы и откажется от этого дара на честный обмен.

[♠Маркси♠]

Сообщение от sowm

Также предлагаю вашему вниманию бонус-трек. Альтернативная концовка. Для жалостливых.

Хеппи энд

Темнота. Пустота. Два голоса.

- Что тут у нас?

- Бомжиха, похоже. Алкогольное отравление. В сугробе ночь провалялась. Конечности отморожены напрочь. Неделю у нас уже. Гангрена началась.

- Ампутация?

- Похоже на то.

- Думаешь, выживет?

- Вполне. Сердце здоровое. Организм не сильно изношен – не так давно пьет, видимо. Я думаю, выживет.

- Ладно, готовьте к операции.

Голоса смолкли. Инга открыла глаза. В полумраке разглядела тусклую лампочку на потолке, уходящий вдаль коридор – одинаковые двери с одной стороны, окна – с другой. Густой запах хлорки. «Больница» - медузой вплыла в сознание равнодушная мысль. Потом вокруг нее замельтешили крохотные верткие мысли-рыбки: «Ампутация… выживет… Бомжиха…»

- Нет, - прошептала Инга.

Ей вдруг до слез захотелось жить. Не беспомощным обрубком, а нормальным, полноценным человеком. Она шевельнула пальцами, руку пронзила боль. Стиснув зубы, Инга довела дело до конца. И отчаянно зашептала:

- Предлагаю… честный обмен… Второй шанс на…



«Помогу исполнить мечты. Ведьма…» - Инга не стала дочитывать эту чушь. Скомканный газетный лист отправился в мусорное ведро. Неслышно подошел кот, вопросительно мяукнул, глядя на хозяйку круглыми желтыми глазами.

- Да бред какой-то пишут! – в сердцах бросила Инга. – Ведьма! Ну надо же, а, Бас?! Что в мире делается?!

Она подхватила урчащего кота и прошла в комнату. Необъяснимое раздражение улеглось. Инга уютно устроилась на диване, положив горячий тарахтящий клубок на живот, раскрыла книжку и выкинула из головы нелепое объявление.

Да!!

[Дождик от зонтика]

Первый вариант честнее.
Слишком много она натворила, чтобы это закончилось только смертями близких....

А второй - конечно приятнее))))))