Как Никита учится быть старшим братом

[Нежный Ангел]

Оля ну как малыши???????????? где же продолжение:?

[Чернореченка]

Честно говоря, собиралась остановиться.
Т.к. настигла меня моя болезнь - леность делать что-то долго и систематично.
Я сама себе удивилась, что писала почти 2,5 года постоянно.
Ну а теперь - увы. Может, что-то очень редко запишу.
Выкладываю то, что накопилось.
Уж не обессудьте: с нового года почти ничего не писала...

[Чернореченка]

31 августа – 5 сентября.

И вот, спустя три месяца, я снова стала мамой. Странное это ощущение. Я уже привыкла, что летом работаю-работаю, работаю-работаю. Потом прихожу домой, падаю в кровать и засыпаю. Утром встаю, раскачиваюсь, глазки утренним кофе промываю и, шатаясь, отправляюсь на работу. За лето вроде бы втянулась в такой график.

А на днях возвращаюсь домой: там муж сидит. Захожу в комнату (еще вчера она была пустой), а там в каждой кровати по носику сопит. Ведь с утра не было никого, а вот на тебе – и двое детей сразу. Почти что «Джонни, сделай мне монтаж!».

Конечно, это небольшое художественное преувеличение. Накануне приезда покупала йогурты, творожки и напряженно вспоминала: что же еще едят эти дети. А также возобновляла в памяти рецепт варки молочной каши.

Встретить я своих в аэропорту не смогла – работа… Но попросила нашего доброго ЛВ-водителя Алексея привезти семью ко мне на обед, чтоб я их могла расцеловать. И вот, подъезжаю я с народом к назначенному месту, а там стоит на дороге мой Никита, застенчиво улыбается и просто прыгает мне на руки, как обезьянка. Какой уж тут обед! Я его ни на мгновение не отпускала. Саша меж тем дрыхла в машине – такая у нее теперь особенность: мгновенно засыпать в машине. От моих поцелуев она проснулась и уставилась на меня далеким-далеким взором. По-моему, она даже не понимала: кто перед ней стоит.

Вручила детям подарочки. Никита тут же потребовал «инструкцию», а Саша меланхолически надевала и снимала с головы «куколки» колпак. Семья отбыла по направлению к дому. Я осталась глотать слезы радости.

Домой я попала в 23.00, когда дети уже распределили новые кровати и заснули. Не знаю, сколько времени я переползала с одной кровати на другую и целовала их, гладила, лежала рядом, обняв этих бармаглотиков.

Ну а утром, когда я по привычке положила себе полтора часа на полоскание глаз кофе, детские вопли заставили меня двигаться куда быстрее. И, что самое замечательное, уже минут через 15 я была бодра и весела без всякого кофе. Дети бодро поднялись в шесть утра – разница поясов, по «оренбургскому времени» было уже восемь, и давно пора было пить какао. И потекли трудовые будни. Правда, на работу я чуть не опоздала. Прибежала минута в минуту и без макияжа…

Первая неделя совместного семейного пребывания, по выражению отца народов, была «адаптационной». Папе следовало привыкнуть, что он уже на родных болотах. Дети должны были осознать, что нельзя, встав с кровати, бежать в одних трусах на улицу. Маме требовалось… Что требуется маме после потного трудового лета, не знает даже она. После возвращения домой в десять вечера, маме требовалось сидеть на детских кроватях, восполняя пробелы общения с чадушками.

Дети выросли и изменились за лето невероятно! Физические параметры даже не обсуждаются. Нет ничего лучше дачи, сухого теплого воздуха и кучи витаминов с грядки, чтоб окрепнуть физически. Дети вернулись другими. Какими-то другими.

Сашеньку прорвало. Она этим летом заговорила. Заговорила сразу и много в 2 года и 3 месяца. Удивительно легко говорит, предложениями, с забавными интонациями. Голосок звенит, как колокольчик. На все уже имеет собственное мнение, отличное от общепринятого. Активно отстаивает свою точку зрения. Брат для нее – пример для подражания. Что приятно, Никита это осознает и плохих примеров не подает. Пока. Или, может, у него еще идет «акклиматизация». Ну побеситься, побегать друг за другом – это в порядке вещей. Играют вместе дружно, так, что сердце родительское радуется. Прямо идиллия какая-то несусветная. Но в разгар торжества миролюбия Никите вдруг позарез понадобится машинка, которую Саша имела неосторожность взять. Ну и начинаются гонки с препятствиями, вокальные упражнения, когда Александра репетирует финал второго акта «Тоски»: голосит она не хуже главной героини, вонзающей кинжал в грудь Скарпиа.

В программу «акклиматизации» входил и сбор справок и анализов для детского сада. Чтоб не травмировать детскую психику посещением врача, решилась потратить нехилую сумму денег, чтоб анализы взяли дома. И вот налицо разница наших детей в восприятии врача. Накануне надо было набрать кое-что в сосудики. Никита понял, чем все это грозит, и напрочь отказался сдавать продукты жизнедеятельности. Наверное, надо будет рассмотреть возможность его будущего трудоустройства в качестве разведчика: каким-то хитрым способом, что мы не заметили, хотя бдили постоянно, Никита посещал места уединения, объясняя это тем, что если он не сдаст анализы, то и в садик идти не придется. Но папа, не хуже контрразведчика, его выследил и подставил вовремя стаканчик.

Саша спокойно позволила взять у себя кровь из пальца, даже не хныкнула. Никита же при виде сосудика, в который должны были поместить кровь пламенного революционера, начал готовить себя к жертвоприношению. Он сначала стоически всхлипывал, затем губы задрожали, из глаз полились крупные слезы. А слезы у Никиты хороши – действительно крупные, как капли дождя, чистые, как профильтрованная вода, красиво и симметрично текут из глаз, словно по какой-то заданной компьютерной программе с ровными промежутками. Какое счастье, что несколькими днями ранее я купила диск с мультиком «Маша и медведь»: под него дело пошло в прямом смысле веселее.

[Чернореченка]

6 сентября.

Великий день. Саша пошла в садик. Я рассчитывала на ее легкое приучение к садику – все-таки она туда постоянно за Никитой ходила, воспитателей знает, группа тоже знакома. Реальность превзошла все мои ожидания. По дороге всем встречающимся она важно говорила: «А мы в задик идем!». В группу вошла сама, без всякого рева. Пришла, села на стульчик, осмотрелась. В общем, чувствовала себя, как дома! Вот он – социализированный ребенок.

Я рада, что сработала моя идея не отдавать детей сразу 1 сентября, когда большинство детей приходит в первый раз, сдача в группу сопровождается массовыми рыданиями (помню как два года назад Никита выбивал грудью дверь) и плачем «за компанию». Специально подержала детей дома, чтоб дебютанты отплакали свое. К тому же, как мне сказали, к нам в группу в начале месяца ходило много малышей из другого отделения нашего садика, и на бедных воспитателей приходилось человек 25-30. А сегодня – нормальное наполнение группы, детей 10-12, никто не плачет. Прямо-таки хочется мурлыкать, потирать руки от удовольствия и напевать, подобно Хлестакову: «Лабардан! Лабардан!».

Папа тоже горд успехами дочки. Всё спрашивал, когда ее фотографию на «Доску почета» прикрепят, или, на худой конец, изберут старостой группы.

[Чернореченка]

7 сентября.

Второй день в садике. При подходе к садику на улице был слышен громкий рев. Саша насторожилась и на всякий случай заупрямилась. На щеке появилась первая детскосадовская слеза. Но мы ее быстро упекли в группу. Когда через пару минут я вышла из садика и подошла к окну тихонько взглянуть на дочку, она уже сидела спокойная за столиком и неторопливо потягивала какао.

[Чернореченка]

8 сентября.

Саша наконец-то поняла: первые два дня была «презентация». И ведь никто не предупреждал, что эта лабуда будет постоянно! Сегодня она превзошла все достижения брата двухлетней давности. Уже на улице насупилась. Войдя в сад («задик») и поняв, что сейчас ее тут оставят, начала горько плакать. Залезла на меня, как обезьянка на пальму, и отказывалась слезать. Пришлось мне деревом в группу идти и там стряхивать дочку… Ушла со слезами. Сашенька все два часа просидела в группе, горько стеная о своей незавидной участи.

Вечером приняли решение оставить ее дома. На пару дней. Чтоб отдохнула от «задика».

[Чернореченка]

9 сентября.

Вечером захожу с детскую. Благородный бардак.
- Опаньки! Что это за беспорядок! Ну-ка, убираем в комнате!
Никита тут же включается в дискуссию. Назидающим тоном:
- «Опаньки нельзя говорить, это плохое слово.
- Чем же оно плохое, это же не «попаньки». И что же надо говорить?
- Дети, уберите, пожалуйста, в комнате!

[Чернореченка]

11 сентября.

Вечером готовлю детей ко сну. Прошу Никиту помочь переодеть Сашеньку, Никита надевает ей пижаму. Саша:
- Никита теперь мой друг.
Новоявленный «друг» смущенно улыбался.

[Чернореченка]

12 сентября.

- Мама, покажи светофор!
Изображаю нечто, в моем разумении схожем со светофором.
- Нет, мама, не так. Встань прямо. Подними одну руку вверх, а другую опусти.
Никита отошел, полюбовался. Я стою, раскинув руки. Для большей схожести с оригиналом моргаю глазами, открываю и закрываю рот.
- Ну да, похоже. Вот это, мама, называется светофор.

[Чернореченка]

14 сентября.

Саша:
- Хочу на дачу, к бабушке!
Никита:
- Саша, сейчас на дачу нельзя. Листочки должны пожелтеть. Потом они упадут. Потом выпадет снег. Потом придет Дед Мороз с подарочками. Потом снег растает. И тогда почечки набухнут, из них листочки появятся, а потом вырастут – тогда поедем на дачу…
Саша слушала-слушала, и заплакала:
- Не хочу почечки! Хочу к бабушке на дачу! Сейчас!!!