Новый фильм про Высоцкого - КТО??? Обсудим?

[Natta]

Сообщение от silfida

"Умереть не страшно. Страшно, что после твоей смерти о тебе снимут фильм, и тебя сыграет Безруков" (В.Гафт)

нравится мне эта цитата

[BeStran]

Сообщение от silfida

"Умереть не страшно. Страшно, что после твоей смерти о тебе снимут фильм, и тебя сыграет Безруков" (В.Гафт)

АААААА 5 баллов!

[Nataly+]

Вот тут хронология последних лет более или менее документальная, собранная по различным воспоминаниям очевидцев:
http://1001.ru/books/vysotskij/index.htm
Вот начало последнего года - 1980:
http://1001.ru/books/vysotskij/001.htm


Уж честнее, мне кажется, читать документальные воспоминания его друзей, коллег, врачей, бывших с ним в последние годы, в последние дни...
Это - чтение воспоминаний очевидцев, мемуаров - как мне кажется, более уважительно к Его памяти...

[Nataly+]

Июль 1980 года


1, 2, 3 июля по первой программе Центрального телевидения - премьера фильма "Маленькие трагедии".
Режиссер Михаил Швейцер вспоминает: "Приступая к работе над "Маленькими трагедиями" Пушкина, я решил, что Дон Гуана должен играть Высоцкий. Не буду говорить сейчас об этом сколько-нибудь подробно, но мне кажется, что Дон Гуан - Высоцкий - это тот самый Дон Гуан, который и был написан Пушкиным. Для меня был важен весь комплекс человеческих качеств Высоцкого, которые должны были предстать и выразиться в этом пушкинском образе. И мне казалось, что все, чем владеет Высоцкий как человек, все это есть свойства пушкинского Дон Гуана. Он поэт, и он мужчина. Я имею в виду его, Высоцкого, бесстрашие и непоколебимость, умение и желание взглянуть в лицо опасности, его огромную, собранную в пружину волю человеческую, - все это в нем было. И в иные минуты или даже этапы жизни из него это являлось и направлялось, как острие шпаги.
...Чтобы получить нужную, искомую правду личности, нужен был актер с личными качествами, соответствующими личным качествам Дон Гуана, каким он мне представлялся. Понимаете, пушкинские герои живут "бездны мрачной на краю" и находят "неизъяснимы наслажденья" существовать в виду грозящей гибели. Дон Гуан из их числа. И Высоцкий - человек из их числа. Объяснение таких людей я вижу у того же Пушкина:

• Все, все, что гибелью грозит,
  Для сердца смертного таит
  Неизъяснимы наслажденья -
  БЕССМЕРТЬЯ, может быть, залог!

То есть для этой работы, для этой роли колебаний никаких не было. Высоцкий был предназначен для нее еще тогда, когда мы впервые собирались эту вещь ставить - в 72-м году, лет за шесть-семь до этого фильма".
Сам Высоцкий подробно говорил об этом фильме на одном из концертов:
- "Маленькие трагедии" - это тоже для телевидения, три серии, - но это настоящий кинематограф. Делал картину Швейцер, очень интересный режиссер, он всегда хорошо думает. У него в мозгах очень все оригинально складывается.
На мой взгляд, Швейцер очень бережно отнесся к Пушкину и сделал изумительный монтаж из четырех трагедий и пушкинских стихов - с прологом разговора Беса и Мефистофеля. Получилось единое произведение, единая пьеса, - ему удалось осуществить это через Импровизатора, которого играет Юрский. Впрочем, так оно и было на самом деле: Пушкин написал все эти маленькие трагедии в одно время, в знаменитую Болдинскую осень - одним духом. То есть это из него вылилось, как будто бы разные акты одной пьесы. Вероятно, и нужно их читать как единую пьесу и так к этому относиться, что это одно и то же - только разные стороны, разные грани характера Александра Сергеевича.
Я должен был играть две роли: Мефистофеля и Дон Гуана. Хотя для меня роль Дон Гуана была в диковинку. Ведь лет десять назад они, конечно, предложили бы эту роль Тихонову или Стриженову. Я понимаю, что на Черта, на Мефистофеля я подхожу. А с этим - не знаю. Потом подумал: почему, в конце концов, - нет? Почему Дон Гуан должен быть обязательно, так сказать, классическим героем?
Во всяком случае, были очень интересные пробы, я не в силах был от этого отказаться. Хотя, честно говоря, хотел уже больше не играть...
По-моему, "Каменный гость" - одно из самых интересных произведений Пушкина. Он написал это про себя. Он же сам был Дон Гуаном до своего супружества, до того как из разряда донжуанов перешел в разряд мужей. В этой трагедии он сам с собой разделался, с прежним. Сам себе отомстил. Так что все это, мне кажется, очень любопытно читается.
Играли мы очень всерьез, но я не знаю, как нам это удавалось, захватывает это или нет. Когда я смотрел, мне показалось, что картина сделана крепко и интересно. Но это вам судить..."
Это последний фильм Высоцкого и последнее появление его на телевизионном экране, но сам В.В. "Маленькие трагедии" не смотрел.
И.Шевцов: "...Володя даже не видел "Маленьких трагедий" - последней своей картины... - Ну, "Каменного гостя" я еще видел на озвучании, - сказал он, когда я позвал его на премьеру. Сказал, как будто оправдывался: что можно понять на тонировке?.."

[Nataly+]

Июль 1980 года (продолжение)


14 июля - концерт в МНИИЭМ - Московском НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Габричевского. Подробные воспоминания об этом концерте Александра Аллилуева и Людмилы Сигаевой опубликованы в издании "Высоцкий. Время, наследие, судьба", N 9, 1993 год (запись Л.Симаковой).
Л.Сигаева: "Антрепренер Высоцкого вышел на нас сам, несколько раз приезжал и звонил. Очень молодой, энергичный. Назвал сумму - 400 рублей. Я почему-то заволновалась: сколько же Володе достанется? (Билеты у нас были всего по полтора рубля.) А он мне все втолковывал, что деньги Высоцкому отдавать не надо, он, мол, с ними не связывается, перепоручает ему. Я держала деньги при себе, все выбирала момент их отдать".
А.Аллилуев: "Антрепренер хотел получить деньги вперед, но Люда проявила твердость:
- Так не пойдет! Вы нам - Володю, мы вам - деньги.
Помню, в бухгалтерии ворчали, что Высоцкий попоет два часа и сразу получит аж четыреста рублей - "ничего себе, заработки!"
Л.Сигаева: "Так получилось, что Володя и не видел, когда я деньги передавала: антрепренер пристал, как клещ, я и отдала ему в артистической".
А.Аллилуев: "Перед концертом мы поехали с Людой на Малую Грузинскую... По дороге Высоцкий задал несколько вопросов о том, кто его будет слушать. Я сказал, что будет очень много молодежи, в основном медики, среди которых масса его поклонников. Он оживился, обрадовался... Потом стал жаловаться, что ему нездоровится, что "скорая помощь" стала часто дежурить во время спектакля - пошаливает сердце, нога отекла:
- Флебит развился, что ли, или как там по-вашему называется...
Я говорю:
- Володя, у вас что-то системное, раз и сердце, и сосуды. Лечиться надо. Полно друзей-медиков, отличных специалистов.
А он:
- Нет уж, или лечиться, или петь и плясать!
Доехали. Володя начал осторожно выбираться из машины. Мне показалось, что он бережет ногу, подумал: как же он будет "петь и плясать"?
Перед концертом Высоцкому захотелось выпить чашку чая, я попросил Люду ему приготовить.
Л.Сигаева: "Он тогда, действительно, чувствовал себя неважно. Я ему советовала проверить в нашем институте свой иммунологический статус. Мы поднялись наверх, я достала ему анальгин и принесла крепкого чаю. Так он с чаем всю пачку анальгина и выпил".
А.Аллилуев: "После концерта мы подошли к Высоцкому с моей сестрой Кирой Политковской (она тогда работала на телевидении и несколько раз видела там Володю). Он встретил нас уставшим и бледным, воротник батника вымок, идет прихрамывая... Несмотря на это, был очень доволен концертом, сказал, что редко случается, чтобы с залом установился такой хороший контакт. Очень приятно ему было. Мы подарили Высоцкому большой букет роз, который купили перед этим".
В.Янклович: "Туда поехало много народу, Володя спел единственный раз "Грусть моя..." Я помню, что это было в каком-то институте..."
Андрей Крылов: "Эту песню Высоцкий "не пробовал" на друзьях, не пел дома, - исполнил сразу в концерте. Значит, написана буквально перед этим".
А по словам Б.Акимова, который, напомним, в то время работал с рукописями В.В., он видел текст песни "Грусть моя..." еще в январе... И еще на эту тему - из воспоминаний В.Янкловича:
"Был выездной спектакль на ГПЗ (Государственный подшипниковый завод - шефы Театра на Таганке) - "Срезки" ("В поисках жанра"). Володя принес и показал мне это стихотворение - "Грусть моя...". Это было 13 апреля". Высоцкий на концерте объявляет эту свою песню так: "Вот еще песня - "Грусть моя, тоска моя". Вариации на цыганские темы.

[Nataly+]

Младший сын Высоцкого Никита утверждает, что муж Марины осмотрел Высоцкого не в Калининграде, а в Москве: "Это было дней за десять до 25-го. В квартире был Валерий Янклович... Была одна женщина, которая вызвала врача... И этот врач сказал, что человек с таким здоровьем не только выступать - жить не может... Живой мертвец! Все посмотрели на него, как на идиота. Но ведь, в принципе, он правильно говорил...
В.Янклович: "Ведь все же знали, что Володя должен умереть... Несколько врачей говорили, что это - вопрос времени. Они знали, а Федотов помогал... Это единственный человек, которому Володя доверял полностью. А кому еще он мог позвонить в 4 утра? И Толя вставал, мчался... А у него же семья, дети..."

В эти дни Высоцкий часто говорит о смерти - "выскочу или умру", "если со мной что-нибудь случится"... Но не только говорит... К сожалению, у нас не было, да и нет традиции завещания, как раньше говорили "духовной". А ведь это естественно - человек делает распоряжения на случай своей смерти, выражает свою последнюю волю, которая всегда считалась не только законной, но и священной...
Высоцкий в эти - уже последние свои дни - дает деньги двум женщинам, перед которыми чувствует какие-то обязательства, возвращает драгоценную брошь, взятую для Марины Влади...
А.Демидова: "У одной нашей актрисы Володя хотел купить очень красивую и дорогую брошь для Марины. Он ее взял, чтобы показать Марине. Деньги за брошку не были выплачены, и за несколько дней до смерти Володя вернул эту брошку со словами: "Пусть лучше у вас она лежит пока, мало ли что со мной может случиться..."
И еще о предчувствии смерти... В.Янклович: "За три дня до последнего "Гамлета" (то есть 15 июля. - В.П.) Володя отдал пленки разговоров с Тумановым - тогда они могли скомпрометировать Вадима - жене Годяева. Привез сам и попросил, чтобы пока эти пленки хранились у них..."

18 июля - последний "Гамлет". Этот день Высоцкого известен более или менее подробно...
Утром на Малую Грузинскую приезжает Игорь Шевцов. Дня за два до этого он позвонил Высоцкому. В.В. сказал, что снимать "Зеленый фургон" не будет. И Игорь приехал обсудить ситуацию, для него это серьезный удар...
И.Шевцов: "Он открыл дверь, улыбнулся - очень характерная ироническая полуулыбка-полуусмешка.
- Заходи. А ты похудел.
- Да ты что-то тоже осунулся, Володя.
Все время приходили и уходили друзья, все вокруг него двигалось, жило. Возникали и гасли какие-то темы, большинство из которых мне были незнакомы и непонятны.
Особенно живо реагировал он на какие-то неприятности, случившиеся у одного из самых близких его друзей - Вадима Туманова. Стал мне рассказывать подробности, злился и хохотал одновременно. Он судорожно соображал, кому может позвонить, чтобы вмешаться, помочь, и страшно сожалел, что уже нет генерала Крылова, с которым Володя дружил. Генерал Крылов, начальник академии МВД, незадолго перед тем застрелился. Кажется, у себя в кабинете. Эта смерть, помнится, пpоизвела сильное впечатление на Володю.
Понемногу все разошлись, мы остались вдвоем.
- Пошли чай пить, - потащил он меня на кухню, - мне мед прислали. Настоящий...
- Не буду я снимать это кино, - сказал он мне на кухне. - Все равно не дадут снимать то, что мы хотели. Если уж сценарий так мурыжат, то будут смотреть каждый метр материала.
Сказать по правде, я уже был готов к такому разговору.
- Володя, ты уверен, что твердо решил?
- Что ж я - мальчик? - снова повторил он. - Они, суки, почти год резину тянут. Я ушел из театра, договорился...
- Да обычная история в кино, Володя...
- А мне что с того, что - обычная? Так дела не делают!
- Да. Ты, наверное, прав, - я предпочел не настаивать. Это было бесполезно.
- Нам надо искать режиссера, - успокоился он. - Может, Юра Хилькевич?
- Да он начинает что-то делать сейчас. Ладно, Володя, о режиссере потом. Уговаривать тебя я не могу и не буду, но мне жалко. Могло быть хорошее кино.
Он подумал и вдруг сказал:
- А вообще-то, мне нужно снимать картину. Вот Вайнеры напишут продолжение для меня... Может быть, мне и ставить?..
- Ты все продумай. Если ты сейчас безмотивно отказываешься, - все! Больше у них никогда ничего не получишь. Скажут: "Высоцкий? - Несерьезно!"
- Да? Ты прав... В общем, поедешь в Одессу, про меня пока определенно не говори.
- И не собираюсь. Это уж твое дело. Только ты подумай все же...
- Не хочу сейчас кино. Хочу попробовать писать прозу. Потом - Любимов говорит о "Борисе Годунове".
- Пушкинском?
- Пушкин, Карамзин - монтаж такой...
Больше о работе он не говорил. Потирая рукой правую сторону груди, вдруг стал ругаться, что у него пропали несколько бобин с записями... - Готовая пластинка! Мне "Мелодия" предлагает делать диск, а делать нечего. Это я во Франции записывал.

[Nataly+]

А.Демидова: "Духота. Бедная публика! Мы-то время от времени выбегаем в театральный двор, а они там сидят тихо и напряженно. Впрочем, они в легких летних одеждах, а на нас - чистая шерсть, ручная работа, очень толстые свитера и платья. Все давно мокрое. На поклоны почти выползаем от усталости. Я пошутила:
"А слабо, ребятки, сыграть еще раз". Никто даже не улыбнулся, и только Володя вдруг остро посмотрел на меня: "Слабо, говоришь. А ну как - не слабо!" Понимая, что это всего лишь "слова, слова, слова...", но, зная Володин азарт, я, на всякий случай, отмежевываюсь: "Нет уж, Володечка, успеем сыграть в следующий раз - 27-го...
И не успели..."
Н.Тамразов: "Владимир Сидорович Лотов был на последнем "Гамлете", он сказал мне:
- Володя был со стеклянными глазами".
Жена Владимира Сидоровича подошла к сцене, подала цветы. Володя цветы взял, совершенно не понимая - от кого, хотя они были хорошо знакомы. Она рассказывала:
"На сцене стоял совершенно невменяемый человек. Я же подошла, подала цветы. Володя взял... Я стою с идиотской улыбкой, жду, что он как-то отреагирует... Совершенно никакой реакции". В.Нисанов: "На последнем "Гамлете" Володе было плохо - вызывали "скорую". Я на спектакле не был, но ждал его дома, - мы договорились... И из театра все поехали ко мне".

Всеволод Абдулов в это время на гастролях в Днепропетровске. Но 18 июля он прилетает ненадолго в Москву: "Вечером я приезжаю, Володя возвращается из театра. И мы поднимаемся к Нисанову. Володя очень плохо себя чувствует, поэтому обстановка тяжелая... Там находятся - Валера Янклович, Володя Шехтман, Валера Нисанов...
Володя сидеть не мог, пытался выпить - не получилось... Потом сказал:
- Ладно, я пошел.
Пошел вниз, к себе, наверное, чтобы попытаться лечь спать... Мы остались у Нисанова. Закрылась дверь, и нависла страшная пауза. Я сказал:
- Неужели непонятно, что Володя может умереть каждую минуту? Когда Володя говорит: "Да ладно, все будет в порядке", - мы ему верим и успокаиваемся... Но ведь Володя действительно может умереть! Что будем делать? Я сам не знаю, что надо делать, но что-то делать надо... На следующий день я улетел в Днепропетровск и прилетел в следующий раз 24 июля".

21 июля - понедельник.
Н.Тамразов: "После 18-го числа, после последнего "Гамлета", встречаю Валеру Янкловича...
- Володя прилетел?
- Да он никуда не улетал.
- Как?! Он же мне сказал, что улетает в тайгу.
- Какая тайга?! Он в таком страшном состоянии... - Что он, не понимает - он же может умереть!


"Все безумно устали"... Вот что записывает Высоцкий в "парижском дневнике" после посещения в клинике Шарантон старшего сына Марины - Игоря, который лечится там от наркомании:
"...Все хотят своего - покоя.
Врачи - избавления от беспокойного пациента - покой.
Игорь - избавления от всех, чтобы продолжать начатое большое дело. Покой.
Родители, чтобы больше не страдать. Покой.
Я - чтобы мне лучше было. Все своего и по-своему, поэтому общего решения найти почти нельзя". И дальше - после разговора с Игорем В.В. записывает: "Я пока не могу это описать, и как мать (Марина Влади) это выдержала, и выдерживала, и будет выдерживать - не понимаю. Но положение безвыходное. Созерцать, как парень гибнет, ведь нельзя. А он-то хочет гибнуть. Вот в чем вопрос. Ушли. И весь остаток дня прожили в печали, ужасе и страхе".



Понедельник, 21-го, вечером - "Преступление и наказание".
В.Янклович: "Я помню, что Володя не хотел играть. Ему звонил Любимов, несколько раз звонила Галина Николаевна (Г.Н.Власова - зав. труппой. - В.П.)... Но очень проблематично, играл ли он..."
В.Нисанов: "Да, он должен был играть 21-го, но играл ли?"
М.Лебедев (актер Театра на Таганке, второй исполнитель роли Свидригайлова): "Нет, Володя в этот день не играл, - уже не мог... Но в театр, кажется, приезжал. В последнее время мне часто приходилось его заменять, в такие дни я всегда был наготове..."
Е.И.Авалдуева: "В этот день приезжает в театр не просто бледный - серый.
- Что с тобой, Володя?
- Елизавета Иннокентьевна, я скоро умру.
- Да что ты такое говоришь, Володя!
- А Галина Николаевна (Г.Н.Власова - В.П.) - здесь? Я так и не успел вернуть ее брошку... В этот же день он и вернул брошь...

[Nataly+]

В.Янклович: "Мы поставили кресло у двери... Приезжал Туманов, был Сева, Толя Федотов... Володя рвался, пытался выскочить на площадку... Мы ему наливали в рюмку чай, а края мазали коньяком..."
В.Янклович: "За эти дни он находил, наверное, много десятков километров... А в день накануне смерти Володя задыхался, стонал, все рвался куда-то... Практически в полубессознательном состоянии... И вдруг подходит ко мне, смотрит на меня совершенно ясными глазами и говорит:
- Ты знаешь, я, наверное, сегодня умру...
Тут я не выдержал...
- Как тебе не стыдно! Посмотри, сколько людей крутится вокруг тебя! Как тебе не стыдно бросаться такими фразами. Успокойся, приляг... Ведь у всех - силы уже на исходе...
А я, действительно, был на исходе сил. Ведь все остальные более или менее менялись, а я практически круглые сутки был с ним..."
Оксана: "Володя знал, что он умрет... У него болело сердце. Я сказала Федотову:
- Толя, у него болит сердце.
- С чего ты взяла?
- Но он же все время хватается за сердце. Я же вижу, что оно на самом деле у него болит.
- Да ладно, он такой здоровый, - еще нас с тобой переживет.
А Володя сел в кресло и говорит:
- Я сегодня умру.
- Володя, что ты всякую ерунду говоришь?!
- Да нет. Это вы всякую ерунду говорите, а я сегодня - умру. То есть Володя все предчувствовал, все точно знал..."


В это время на Малую Грузинскую приезжает Аркадий Высоцкий.
А.Высоцкий: "Прошло три-четыре дня, и я решил возобновить попытку... Я знал, что отец болен, но не думал, конечно, что это кончится так трагически... В этот момент я уже четко понимал, что не поступил, - надо было что-то решать с институтом... И только вмешательство отца могло помочь. Это было двадцать четвертое число, у меня уже было собеседование, и мне сказали, что я не прошел. Я поехал к нему поздно, часов, наверное, в десять.
Мне было страшно неудобно... Я долго стоял в подъезде, видел, что все время выходят какие-то люди - явно знакомые лица, но они, конечно, меня не замечали. Минут сорок я простоял в таком состоянии, потом решил подняться. Звонил по телефону каждые пять минут, никто не брал трубку...
Я поднялся. Дверь открыл Янклович. В квартире был Нисанов - это я видел точно. И у меня такое впечатление, что был Игорь Годяев, потому что я видел из двери весь коридор... Когда Валерий Павлович увидел меня, он начал потихонечку оттеснять меня от двери... Но я увидел, что за его спиной прошел отец, спрашивая:
- Кто там? И было видно, что он чувствует себя еще хуже, чем в прошлый раз... А меня обозлило, что все они тогда (20 июля. - В.П.) отца бросили, и я сделал попытку зайти в квартиру. Обозлило и то, что Туманов сказал, что они не хотят класть его в больницу... Так я понял, что не хотят... И я хотел зайти и как-то поучаствовать, но Янклович довольно настойчиво - без грубостей, конечно, - вытеснил меня на площадку... Закрыл за собой дверь и стал говорить, что сейчас они повезут его в больницу... Что все это очень тяжело...
А.Высоцкий: "Конечно, я понимаю, что все они очень по-разному относились к отцу в эти дни. Одно было общим - все от него смертельно устали... Но кто-то продолжал хладнокровно тянуть деньги... А кто-то искренне переживал... Вот что я точно знаю: Игорь Годяев переживал по-настоящему, - я это видел потом. Валерий Павлович тоже переживал по-своему, - он рыдал 25-го возле отца..."

[Nataly+]

По-видимому, у каждого есть своя вина перед Высоцким и каждому есть что скрывать... Время все расставит на свои места, и останется только правда - неприглаженная и неприукрашенная. Для того и написана эта принципиально незавершенная книга. Некоторых участников этих событий уже нет в живых... Важно, чтобы заговорили те, кто знает и помнит, но почему-то молчит; чтобы не появлялись "сплетни в виде версий"; чтобы не выходили легковесные и безграмотные - оскорбительные для памяти Владимира Высоцкого - компиляции; чтобы стали понятнее его самые трагические стихи и песни; чтобы Высоцкий не остался в истории с благополучной и искаженной биографией; чтобы перестали его забывать - как это происходит сейчас, - он жизнью и судьбой заплатил за это...

[Nataly+]

Вместо послесловия

• Мандельштамом сказано - я боюсь, что недостаточно грациозно воспроизведу его формулу, - но сказано приблизительно вот что.
  Смерть поэта есть его художественное деяние. То есть смерть поэта не есть случайность в сюжете его художественного существования...
  Я полагаю судьбу Высоцкого совершенной, замкнутой, счастливой. Потому что никаких поправок в нее внести невозможно.
  Б.Ахмадулина.
  24 января 1987 года.