Буду отчитываться длинно и эмоционально.
Сразу напишу, что эта операция была непохожа на все остальные. Короче говоря, каждый раз всё по разному.
Первые эмоции начались в день отъезда в роддом. С трудом сдерживая слезы поцеловала детишек и выскочила на лестницу. На лестнице уже ревела, слезы катились ручьем, а муж испуганно уговаривал не плакать. Полдороги так и проревела, потом уже немного успокоилась. К роддому мы приехали уже относительно спокойные, купив по дороге пару журнальчиков, чтобы я не сильно скучала.
В роддоме меня приняли, заселили и оставили в покое до следующего утра. Утром как обычно – анализы (кровь и моча), в обед сгоняли на УЗИ – смотрели ребенка и рубец, сказали, что малышка примерно 3200, рубец нормальный. Потом КТГ, мазок на кресле, посмотрели шейку – закрыта наглухо (врач сказала, что придется открывать во время операции). Потом подписывала всякие бумажки – согласия на всё – на обследование, на операцию. Вобщем, время пролетело, я едва успевала на завтрак, обед и ужин. После всех этих обследований заведующая сказала, что операция будет завтра утром, посмотрела еще раз рубец и обещала сделать его тоненьким и красивым. (хотя я не просила). Поздно вечером явился дежурный анестезиолог, задал мне пару вопросов про аллергию, хронические заболевания и удалился, сказав, что вопрос об анестезии мне нужно будет решить завтра с анестезиологом, который будет вести операцию. Еще выдал мне таблетку фенозепама и велел обязательно принять, чтобы лучше спалось. (признаюсь честно, я не стала этого делать, может быть зря) Что порадовало на этом этапе – так это то, что разрешили есть весь вечер до 11 часов и даже сказали, что нужно обязательно есть, чтобы были силы на операцию. К слову, все остальные разы накануне операции разрешали только обедать, потом – только пить. В этот раз сказали, что с утра можно немного попить, но я не пила.
Ночью я хорошо спала и с утра была такая сонная, как будто съела этот фенозепам. В шесть утра меня пригласили на клизму. А в девять велели раздеваться, брать вещи для новорожденного и одну бутылку водички. Надев на меня одноразовую прозрачную рубаху 54 размера, уложили на каталку и покатили. Прикатили в процедурный кабинет, там меня встретил молодой и симпатичный анестезиолог. К тому моменту меня начало колотить. Вроде бы я не нервничала еще, поэтому думаю, что от холода. Анестезиолог задал мне всё те же вопросы, уточнил, когда и какая была анестезия раньше и решил ставить перидуральную, сказав, что после операции можно будет через катетер обезбавливать. Усадил, велел выгнуть спину дугой и начал процесс введения катетера в спину. Терпимо. Замечу, что в прошлый раз эту анестезию мне делали в положении лежа на боку, буквально за пару минут до начала операции. В этот раз я пролежала почти двадцать минут, пока начали неметь ноги, милый анестезиолог периодически колол меня иголкой и спрашивал, где начинается ощущение остренького. Я успела помолиться, чтобы всё прошло благополучно, чтобы мы с малышкой были живы и здоровы. Пока я лежала, мне воткнули мочевой катетер и наконец повезли в операционную. Меня уже трясло со страшной силой. Анестезиолог ласково спросил, не боюсь ли я. Я сказала, что не боюсь, просто мне холодно. Он ответил, что вообще-то здесь тепло. (Ну да, он же полностью одетый, а я с низким давлением и голодная почти час лежала голая...) Спорить я не стала.
Операция началась. Меня стало дико тошнить. Анестезиолог всё так же ласково подложил пеленочку, и ждал развития событий, которые не заставили себя ждать. Почему-то укольчик, чтобы не рвало делать не стали. Зато потом мне стало полегче и я продолжила трястись. Мне сделали успокоительный укол и я проспала благополучно момент извлечения малышки на свет божий. Меня правда быстро разбудили и я видела процедуру умывания, одевания, поцеловала кроху и ... продолжила трястись. Малышку положили на столик, а меня продолжали оперировать. Сказали, что кровопотеря составила 500 мл, а время операции – 29 минут. В этот раз я не пыталась разглядеть себя в лампу, потому как мне было не очень хорошо, так что ничего нового не расскажу.
Когда все закончилось, меня переложили на кровать, положили рядом дочку и покатили в ПИТ (палату интенсивной терапии) Там положили лед на живот и разрешили приложить дочку к груди. Кое-как я развернулась на бочок и мы первый раз покормились. Дочурка уснула, я её разглядывала, боли не было. Потом она проснулась, я снова её покормила, ей было мало. Мне пришлось переложить её с другой стороны, повернуться на другой бок и кормить её другой грудью. Так мы с ней и перекладывались несколько раз, довольно долго, несколько часов. Потом пришли с детского отделения и её забрали, приносили покормить через три часа.
Дальше было больше неприятного. Мне стало больно. Ноги еще не отошли, но анестезиолог пришел и добавил анестезии в катетер. Я тщетно ждала, что станет легче – не становилось. Причем, болело не там, где должно болеть. Болели ребра и под ними со страшной силой – даже вздохнуть было больно, не говоря о том, чтобы перевернуться. При этом ног я совсем не чувствовала – действовала анестезия. Дежурная акушерка сказала, что это болят кишки, которые тревожили во время операции. До вечера я промучилась с этой болью и когда анестезиолог в очередной раз пришел, чтобы добавить анестезии, акушерка не разрешила ему этого сделать, а сама уколола обезболивающее. Наконец мне стало легче, ноги отошли и перестало болеть. Дважды мне меняли пластырь на шве, так как он немного подкравливал.
Вечером мне принесли поесть! Кашку. Хотя аппетита у меня не было, но я заставила себя съесть половину порции. Еще попозже принесли чай. В предыдущие разы есть не давали не только в этот день, но и на следующий.
Несколько раз приносили дочку на кормление.
Ночь прошла спокойно, меня не трогали. Правда, поспать не очень удавалось – женщины рожали одна за другой, да и лежать на спине было как-то некомфортно, а на бок перевернуться – мучение. Утром пришли врачи, потрогали живот и сказали, что будут переводить на отделение. Вытащили катетеры (спинной и мочевой) и сказали потихоньку вставать. Я встала и как была, в той же безразмерной прозрачной рубахе, подвязав свой живот пеленкой, прихватив подкладную, которая намеревалась постоянно вывалиться, пошла к лифту, потом в палату. Акушерка повеселилась, глядя на меня, сказала, что я похожа на борца сумо в этой рубахе и с пленкой через живот. В палату мне принесли дочку.
Потом пошли обычные послеродовые дни – обходы, ночные кормления и все радости материнства. На третий день стараниями малышки, которая чуть не мозоль натерла себе на губках, пришло молочко.
Но мне было всё так же тяжело. Болел живот, дышать было больно, перевернуться на бок – тоже. Девочки, которые лежали со мной в палате, уже прыгали как козы и сидели в любых позах, я же – как инвалид, еле ворочалась. Я даже ложиться боялась – потом было просто не сесть и не встать, делала это мучительно и долго. На второй день выполз огромный синяк на животе в области шва и растекся на бок и вниз, в самое интересное место. Ко всему прочему на второй день надо было менять пластырь (в третий раз за двое суток!), который закрывал рубец. Акушерка отодрала его с трудом, сорвав приличные участки кожи по краям. А может они уже были немного содраны, когда в ПИТе меняли. Больно было жутко. Мне тут же налепили другой пластырь в то же место, хотя я чуть ли не со слезами умоляла не лепить. На следующий день я показала акушерке те места, где кожа была содрана – они мокли и болели, было не прикоснуться. Я попросила чем-нибудь обработать, чтобы всё это хотя бы подсыхало. Акушерка увидела то, что у меня там творилось и побоялась даже мазать. Чуть позже пришла и сказала, чтобы я сама осторожненько отклеила пластырь и приложила пеленочку, чтобы всё это подсохло. Как я отклеивала этот пластырь – даже писать не буду, сами представьте. Эти места немного подсохли только к выписке.
Каждый день кололи окситоцин. От обезболивающего я отказалась на вторые сутки. Жалею. Надо было делать, я быстрее бы расходилась. Антибиотик мне кололи только во время операции, после – не делали. На третьи сутки сделали укол прозерина, который запускает работу кишечника, а вечером – микроклизму.
Перед выпиской делали УЗИ. И опять меня несчастную обидели. Возюкали от души по синяку, потом по содранному месту. На каждом обходе тоже синяк не оставался незамеченным, и мне уже обход начал навевать ужас – опять будут трогать живот, синяк и содранные места. Было одно желание – просто чтобы меня не трогали больше. На все мои стоны и жалобы врачи отвечали примерно в одном ключе – ну что же Вы хотите, пятое вхождение в брюшную полость...
Сейчас с каждым днем мне всё лучше. Синяк еще цветет буйными красками. Содранная кожа почти затянулась. Хожу я как человек. Очень помогает послеродовый послеоперационный бандаж, с ним намного легче. Анализы при выписке почти нормальные, кроме гемоглобина – 93.
Малышка кушает, молочко есть. Так что буду поправляться и набираться сил.
Кстати, то, чего я боялась – приехать домой и дети покажутся огромными – этого не случилось. Я увидела своих детей такими, какими они были до моего отъезда.
Они очень заинтересовались сестренкой, постоянно просят погладить по головке и разглядывают её крохотные ручки и личико.
Девочки, кому предстоит КС. Делайте выводы. Как говорится – век живи, век учись. После того, как закончится перидуральная анестезия, просите обезболить уколом, а не добавлять анестезию через катетер. Так вы избежите болей в грудной клетке. И не отказывайтесь от обезболивания быстро. Если начало болеть – просите укол, вы сможете легче двигаться и быстрее поправитесь.
))))
Девочки, спасибо Вам огромное за поздравления. 
Мой очетик вобщем-то готов. Но по-честному, не слишком он позитивный, может не стоит выкладывать? Хотя, с другой стороны, всё могло сложиться по-другому, просто мне немножко "повезло"...
чешемся от нетерпения
.
