к возвращению мужа мне было уже не до телефонных разговоров, сидела дышала. муж вызвал скорую. ждали минут сорок (собирали акушерскую бригаду?). приехали две бодрые барышни, посмотрели на меня внимательно – и тут же рванули в машину, ничего в своих бланках не заполняя. «может, довезем».
уложили меня на кушетку, головой на сумку, велели лежать и не вскакивать.
так я, всю беременность мечтавшая о вертикальных родах со свободой выбора позы, оказалась в пересчитывающей все ухабы карете скорой помощи – на боку – в джинсах и ботинках - на собственном пальто – и в жестоких схватках!
а снаружи был девятый час утра, и выехать из Приморского района было весьма проблематично.
началась жесть. схватки шли с минимальным перерывом, я их продыхивала, вцепившись в руку мужа. когда могла, смотрела в окно, но там было видно только верхушки деревьев, верхние этажи больших зданий - или небо. где мы едем – а чаще «где мы стоим?» - угадать было невозможно.
как шло время, я не знаю, моя работа была – плющиться на кушетке. в какой-то момент я пискнула «схватки идут без перерыва», и акушеры – фьюить! – переместились от водителя ко мне в ноги.
позвонили Алине Германовне, обрисовали ситуацию. она сказала, что ждет. видимо, спрашивала про меня. «большая умница, все делает правильно», сказала про меня врач скорой помощи. мне было приятно остатками мозга, но еще больше – страшно и тоскливо. временами накатывала паника: очень не хотелось родить именно тут, на кушетке. а карета опять стояла в пробке. я опять продыхивала схватку. «все хорошо, у вас шейка раскрывается», говорили акушеры скорой помощи и придерживали меня за ногу.
едем по мосту! рапортовал муж.
меня тужит! сообщала я.
есть ли у вас пеленка? интересовались акушеры.
ливанули воды. до этого подтекали, а тут ливанули. сквозь джинсы, на пальто, etc.
с меня сняли ботинки, попшикали себе на руки каким-то обеззараживающим (я слышала) и потянули было резинку штанов вниз. но тут машина вырвалась из очередной пробки и куда-то поехала.
«появилась надежда», сказала одна из барышень и натянула мне штаны обратно.
позвонили Титовой, попросили ждать в приемном покое. еще немного, еще чуть-чуть, еще перетерпеть, и будут добрые врачебные руки…
ворвались на территорию роддома. из приемного покоя выбежала Алина Германовна, а я идти не могу – ща, говорю, продышу.
краем глаза видела очередь в ПП, объявление о том, что на ввоз сегодня закрыты. напряжение было таким пиковым, что не сразу слышала, что мне говорят, и не сразу исполняла. кое-как разделась, залезла на каталку.
- ну, раскрытие у тебя полное, - сказала А. Г. – пойдем на второй этаж… нет, не вставай.
и прямо на каталке, голую снизу по пояс, меня загнали в лифт, подняли на этаж родильного отделения и с голосовой сиреной «у меня тут женщина в потугах!» стали искать родилку. по договору должна была быть индивидуальная, но меня угораздило рожать в самый наплыв, при полном отсутствии мест. поэтому запустили в родилку, перегороженную ширмой, там я кое-как перебралась на кресло. прибежал муж с пакетом вещей, ему поручили крутить какие-то рычаги, чтобы мои ноги разложить получше. прибежала акушерка – Гаянэ Саркисовна.
опять схватка пришла, я говорю – «тужит!». А. Г.: «ты можешь не говорить, что тужит, я сама вижу, но тужиться еще рано, головка еще даже не на тазовом дне. дыши!», и показывает – как. я и дышу, дышу… "дыши", говорит А.Г., "малыш сам идет! мы тужиться не будем, мы и рожать будем так же, на дыхании!"
я дышу, дышу, обалделая совсем. а так на кресле непривычно! первую-то я рожала на боку. муж любознательный тусуется возле моей правой ноги, все-то ему надо видеть.
вдруг А. Г. говорит «Асенька, малыш уже распирает». и я понимаю, что между ног у меня что-то происходит. как, откуда? только что же еще ничего не было?
- тужься, тужься, - говорят мне.
- дак схватки нет! - говорю я.
А. Г. стала мой живот пощипывать, чтобы матку активировать. чуток подождали, пришла схватка, я рефлекторно - опять дышать. «не дыши! какай!» - закричали они на меня вдвоем с акушеркой.
ах, в этом смысле!!
и я за одну, кажется, потугу что-то такое сделала, после чего мне положили на живот тяжелого, скользкого и орущего младенца. положили и сразу накрыли одеялком, сделали ему там темно и тепло. разглядели меня еще хорошенечко, удивились и ушли ненадолго.
- неужели мы с тобой это сделали? – говорю я мужу, и чувствую, что глаза на мокром месте.
муж фотографирует.
дал телефон, я позвонила маме. говорю, не пойду в канцелярию, слушай, не могу: у тебя тут внук родился!.. мама говорит: ой, дай сяду.
после всех этих разговоров я услышала, как за ширмой кто-то всхлипывает.
оказалось, там девочка лежит с КТГ, у нее воды еще ночью отошли, а схватки все не начинаются. и вот она, бедная, лежит, а тут мы. «мы вам не очень мешали?», почему-то поинтересовался муж. «я лежу, вас слушаю и плачу», сказала она. и тут мы стали ее утешать наперебой, что все будет хорошо, обязательно.
из манипуляций: пуповину обрезали практически сразу, поставили мне катетер, подложили судно, достали послед. какую-то таблетку загнали в попу, я не поняла – что это было. потом принесли завтрак. пока парня моего под лампой пеленали и одевали, я ела овсянку и пила какао, прямо на кресле. парень дрых.
тут я осмыслила, что весит он 4960, имеет рост 56 см. и что родила я каким-то образом без разрывов и разрезов, и промежность удалось сохранить.
(остается большой загадкой, что бы было с моими разрывами-разрезами, если бы я рожала стоя; может, и повезло, что всю дорогу ехала лежа)
потом в выписке я посмотрела, что Филька родился 9/10 по шкале Апгар!
и никто не верил, когда я рассказывала, как рожала, какой он большущий, и как легко из меня вылетел.
время рождения поставили – 9.53. вся эпопея заняла 4 часа 10 минут. из них в родилке я провела минут 10.
потом нас попросили полежать в коридоре. и мы полежали с часик, и папа с нами сидел. а потом уже пришла сердитая Гаянэ Саркисовна, сказала, что очень спешит, и подняла меня на 4-й этаж, на отделение патологии беременности (ДО), где в условиях наплыва одну из палат переделали в послеродовую.
наконец: послеродовое пребывание.
в первой палате (417) все было приемлемо. только дверь никак не хотела закрываться, и мой сын 99% времени оказывался прямо на линии сквозняка. да еще ночью безумно жарила батарея, с утра все кашляли и сморкались сухими соплями.
конечно, неудобно (это я с 15-м сравниваю), что в палате не подмыться. целый первый день я ползала, измазанная кровищей (хлестало будь здоров), и не находила в себе сил бросить сына и идти в душ через весь коридор. поэтому, когда А.Г. забежала меня навестить и предложила поменять палату на платную, я согласилась.
там, правда, тоже не оказалось удобств для послеродового пребывания (палата на ДО все же) – добиться от смесителя горячей воды мне, например, ни разу не удалось. а попробуйте помыть младенцу попу холодной!. платная палата была крошечная, размером с одну кровать и еще чуть-чуть, ТВ и СВЧ, чайник, тумбочка с комплектом посуды. там было гораздо холоднее, щелястое окно, ночью приходилось включать обогреватель. и еще про меня там все время забывали.
но, в целом, было удобно, и голодный орущий сын никому не мешал.
про сына: за первые сутки он сбросил 400 граммов, и неонатологи жестко велели докармливать. мол, он большой, у него другой обмен веществ, нельзя голодать и т. п.
да я и сама была уже рада утешить его безудержные рыдания маленькой бутылочкой. жрать хотел, рыдал много. за докормом ходили на 3-й этаж, и днем по часам, и в 3 утра, и в 6 утра тоже.
потом молоко пришло, и докорм мне отменили. на момент выписки набор веса еще не начался, но сестры сказали «дома откормите».
про меня: мне назначили окситоцин. для лучшего сокращения матки. но в первые два дня мне его не кололи, на третий в ночи пришла сестра с шприцем, я отказалась (думала, все и так хорошо, боялась, будет больно – и так живот ныл при каждом кормлении). на четвертый день пришла зав. jтделением, поругала меня, что не далась уколоться, поругала сестер, что не бдят, обещала колоть. не кололи.
в день выписки она приходила ко мне, обещала дать с собой ампулы для интраназального введения, потом забыла.
вот на это надо обращать внимание тетенькам, у которых перерастянут живот, было многоводие, крупный ребенок. etc.
потому что после выписки из РД я через несколько дней пошла в ЖК с жалобой на плохой отток крови из матки. и 3 недели меня пугали госпитализацией и чисткой (только сегодня узи показало, что меня можно оставить в покое). поставили диагноз субинволюция матки и ругались на роддом - что не продержали меня на контроле достаточно долго. и 2 недели мы кололи окситоцин и ношпу по 4-5 уколов в день…
знала бы – стребовала бы у сестер положенные уколы. но не знала.
( а если бы вовремя не пришла в ЖК, был бы эндометриоз, скорее всего.
это – один из примеров бардака, который сопровождал наше пребывание в роддоме. были и другие примеры. не могу сказать, что это стиль работы роддома – скорее, действительно, реакция на наплыв (вместо положенных 35 детей на ПО у них были в те дни 90). как апофеоз, забыли мне выдать мед. справку о рождении.
пришлось отдельно мужа потом гонять через весь город.
еда – нормальная для больницы, хотя ее маловато.
персонал: в массе своей, чудесный. все очень милые были, и сестры на ДО, и детские сестры, и врачи. общая атмосфера очень семейная, личная. по сравнению с Вавиловых – небо и земля. там все было четко, да, по расписанию, но в основном это был поток неприятных, холодных, временами грубых персонажей, которые врывались в палату, делали то, что им надо, и сваливали, оставив дверь настежь. и в коридор с ребенком лишний раз выходить не велели – «инфекция».
В 11(17)-м – очень много хороших. замечательная Алина Германовна забегала каждый день, проверяла, как дела, заботилась. потом я звонила ей же, когда у меня начались проблемы с сокращением матки. просила и дальше позванивать, и я бы с радостью, да повода пока не найду.
: мама старше 35 лет в Питере, крупный малыш, удаленный от дома роддом, особенности послеродового периода.
