Цитата:
Сообщение от Ленин☭
...было, как мне кажется. Правда, никто особо диалогов не вёл. А сейчас уже не время. Поздно.
|
Ага, проходит лихое безвременье демократическое, пора за ум браться.
Битва за Россию у стен глинозёмного завода
Первыми в мире провозгласив, что строим страну,
в которой всё – общее и каждый – хозяин, в 1990-е годы
мы от этой мысли поторопились откреститься.
И сегодня этот вопрос не стоит вообще.
Спросите чиновника Минэкономразвития, он ужаснётся: какой хозяин,
с нами либеральная сила!
Всё в руке незримой…
А тут человек приезжает в Пикалёво и по территории заводов
проходит как хозяин, причём открыто и публично. Все видели и слышали.
В этом смысле Пикалёво – событие чрезвычайно значимое.
Власть начинает возвращать себе роль хозяина.
Другого выхода у неё нет.
Она интуитивно, по крайней мере, в лице Путина, почувствовала,
что уходить от этого больше нельзя.
В этом смысле Пикалёво даже круче, чем Бородино.
Там хотя бы супостат был ясен.
В Пикалёве не видно, с кем воюем,
но это есть наш решительный бой – сиречь, могущий стать последним.
Итак, само по себе производство алюминия из нефелинов
может быть даже убыточным. Но интегрально, если делать из его отходов
цемент и стекло, процесс начинает производить добавленную стоимость.
Чудеса, да и только.
В процессе революционной приватизации Пикалёвский комплекс попал в частные руки
и был распилен на три части.
Основной комбинат в итоге оказался у Дерипаски, тогда скупавшего алюминиевые активы.
Цемент, в конечном счёте, попал в группу «Евроцемент» к Филарету Гальчеву.
Себе же первые собственники из «Метахима» оставили
замечательное химическое производство, подстраховавшись при этом
контрактом на четверть века, по которому глинозёмный завод был обязан поставлять им
почти задаром карбонатный раствор.
Вскоре выяснилось, что актив, попавший к Дерипаске, стал убыточным.
Его повертели так-сяк, попытались договориться
с соседними собственниками – не договорились.
После чего
сработала стандартная финансовая технология из учебника:
убыточный завод перекинули в департамент «Базэла», занимающийся плохими активами,
не разбираясь во всех этих цепочках и заморочках с нефелинами.
А что делать с убыточным активом?
Реструктуризировать – не получается, продать – не получается, значит – перепрофилировать.
Решили делать глинозёмно-цементный завод – хотя рядом один цементный завод уже есть.
Взглянуть на эту историю со стороны хозяйским глазом – сумасшедший дом.
А с точки зрения рынка – всё правильно: каждый снижал издержки,
увеличивал прибыль, реструктуризировал, перепрофилировал,
договаривался с соседями, не договорившись – посылал на фиг…
Рынок не в силах
решать такие задачи.
Если вы создаёте рынок в Центральной Африке, где до этого было натуральное хозяйство,
а теперь начинают робко приторговывать излишками бумерангов и шкурок опоссума,
всё идёт нормально.
Но если вы учреждаете рынок в стране, которая имеет внутри себя такие сложные
комплексные производства с кучей технологических переделов, тогда все они обречены погибнуть.
Пикалёво очень наглядно, на трёх пальцах показывает, как это происходит.
Нельзя комбинат приватизировать по чисто рыночной технологии.
Что же делать?
Хозяйство страны устроено таким образом, что при распиле длинных
производственно-экономических цепочек сплошь и рядом возникают ситуации Пикалёво.
Все такие ситуации должны разрешаться единообразно.
Нужна инстанция, полномочная руководить приватизацией в этих случаях,
регулируя отношения между собственниками таким образом,
чтобы цепочки не рвались – и все оставались хотя бы при своих.
Рынок не озабочен формированием и поддержанием
длинных и сложных цепочек добавленной стоимости.
Он отвечает за поступление в продажу дешёвых
стандартных штанов и помидоров, не более.
На славном пикалёвском поле федеральная власть в лице Путина впервые заняла позицию хозяина.
Только в книжках по «экономикс» макропролетарии – такие трудяги из учебников,
которым абсолютно по фигу, где и кем работать, лишь бы зарплата капала.
Завод закрывается – и они, не говоря худого слова, не спрашивая, кто и зачем закрыл,
собирают вещи, садятся в заботливо подогнанный автобус, и по кочкам-болотам
кочуют в ближайшее поселение, где есть работа и кабак.
Такой должна быть безродно-космополитическая рабсила – мобильнее только телефон.
Путин, как и всякий нормальный человек,
понимает умозрительность этой модели.
Почему мы, работники, должны пилить чёрт-те куда из-за того, что эти [cencored],
прощения просим, частные собственники, так чудно себя ведут – не как хозяева?
Какие они собственники после этого?
Поэтому, товарищ Путин, заберите лучше заводик в казну, чтоб не мы в Кириши,
а они канали в свои Канары.
Что делать власти, дебютировавшей в роли хозяина?
Пути назад нет.
Стоять на месте – остановить заводы.
Сказано же: Россия – вперёд!
Каков бы ни был следующий шаг, он должен быть шагом.
Ирина Никонова, д. э. н., профессор, Москва:
Должна быть разработана система мониторинга реализации этой стратегии, предусматривающая на основе системы сбалансированных показателей (
чем раньше занимался Госплан СССР) контроль реализации проектов, выполнения бюджета развития, достижения целей cтратегии.
Но было, как мне кажется. Правда, никто особо диалогов не вёл. А сейчас уже не время. Поздно.
[/IMG]
Нерентабельные производства типа автотаза, пикалева и т.п. не должны поддерживаться за счет налогов остальных трудящихся.
.
