СЛОВА-СТРОКИ ,которые взяли за живое

[Oль]

Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала - тоже!
Прохожий, остановись!

Прочти - слепоты куриной
И маков набрав букет,
Что звали меня Мариной
И сколько мне было лет.

Не думай, что здесь - могила,
Что я появлюсь, грозя...
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!

И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились...
Я тоже была прохожий!
Прохожий, остановись!

Сорви себе стебель дикий
И ягоду ему вслед, -
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.

Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь,
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.

Как луч тебя освещает!
Ты весь в золотой пыли...
- И пусть тебя не смущает
Мой голос из под земли.

[Oль]

Писала я на аспидной доске,
И на листочках вееров поблеклых,
И на речном, и на морском песке,
Коньками по льду, и кольцом на стеклах, -

И на стволах, которым сотни зим,
И, наконец, - чтоб всем было известно! -
Что ты любим! любим! любим! любим! -
Расписывалась - радугой небесной.

Как я хотела, чтобы каждый цвел
В веках со мной! под пальцами моими!
И как потом, склонивши лоб на стол,
Крест-накрест перечеркивала - имя...

Но ты, в руке продажного писца
Зажатое! ты, что мне сердце жалишь!
Непроданное мной! внутри кольца!
Ты - уцелеешь на скрижалях.

М. Цветаева

[Oль]

Хвала Богатым


И засим, упредив заране,
Что меж мной и тобою - мили!
Что себя причисляю к рвани,
Что честно мое место в мире:

Под колесами всех излишеств:
Стол уродов, калек, горбатых...
И засим с колокольной крыши
Объявляю: люблю богатых!

За их корень, гнилой и шаткий,
С колыбели растящий рану,
За растерянную повадку
Из кармана и вновь к карману.

За тишайшую просьбу уст их,
Исполняемую, как окрик.
И за то, что их в рай не впустят,
И за то, что в глаза не смотрят.

За их тайны - всегда с нарочным!
За их страсти - всегда с рассыльным!
За навязанные им ночи,
(И целуют и пьют насильно!)

И за то, что в учетах, в скуках,
В позолотах, в зевотах, в ватах,
Вот меня, наглеца, не купят -
Подтверждаю: люблю богатых!

А еще, несмотря на бритость,
Сытость, питость (моргну - и трачу!)
За какую-то - вдруг - побитость,
За какой-то их взгляд собачий,

Сомневающийся...

- Не стержень
Ли к нулям? Не шалят ли гири?
И за то, что меж всех отверженств
Нет - такого сиротства в мире!

Есть такая дурная басня:
Как верблюды в иглу пролезли.
...За их взгляд, изумленный насмерть,
Извиняющийся в болезни.

Как в банкротстве... "Ссудил бы... Рад бы -
Да..."
За тихое, с уст зажатых:
"По каратам считал, я - брат был..."
Присягаю: люблю богатых!

[Шитик]

Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В то, что они — кто старше, кто моложе —
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь, —
Речь не о том, но все же, все же, все же...

А.Твардовский

[Lindash]

***
-Отдать тебе любовь?
-Отдай...
-Она в грязи...
-Отдай в грязи.
-Я погадать хочу...
-Гадай.
-Еще хочу спросить...
-Спроси.
-Допустим, постучусь...
-Впущу.
-Допустим, позову...
-Пойду.
-А если там беда?
-В беду.
-А если обману?
-Прощу.
-"Спой!" - прикажу тебе...
-Спою.
-Запри для друга дверь...
-Запру.
-Скажу тебе: убей!
-Убью.
-Скажу тебе: умри!
-Умру.
-А если захлебнусь?
-Спасу.
-А если будет боль?
-Стерплю.
-А если вдруг стена?
-Снесу.
-А если узел?
-Разрублю!
-А если сто узлов?
-И сто.
-Любовь тебе отдать?
-Любовь.
-Не будет этого!..
-За что?!
-За то, что не люблю рабов.
( Роберт Рождественский )

[Голубой Ангел]

Цветаева, на всю жизнь в мозг въелось - гениальное -

Чтоб высказать тебе... да нет, в ряды
И в рифмы сдавленные... Сердце -- шире!
Боюсь, что мало для такой беды
Всего Расина и всего Шекспира!
"Всe плакали, и если кровь болит...
Все плакали, и если в розах -- змеи"...
Но был один -- у Федры -- Ипполит!
Плач Ариадны -- об одном Тезее!
Терзание! Ни берегов, ни вех!
Да, ибо утверждаю, в счете сбившись,
Что я в тебе утрачиваю всех
Когда-либо и где-либо небывших!
Какия чаянья -- когда насквозь
Тобой пропитанный -- весь воздух свыкся!
Раз Наксосом мне -- собственная кость!
Раз собственная кровь под кожей -- Стиксом!
Тщета! во мне она! Везде! закрыв
Глаза: без дна она! без дня! И дата
Лжет календарная...
Как ты -- Разрыв,
Не Ариадна я и не...
-- Утрата!
О по каким морям и городам
Тебя искать? (Незримого -- незрячей!)
Я проводы вверяю проводам,
И в телеграфный столб упершись -- плачу.

[Oль]

Сообщение от Голубой Ангел

Цветаева, на всю жизнь в мозг въелось - гениальное -

да...

[власик]

не знаю,может было уже
Только утро любви хорошо: хороши
Только первые, робкие речи,
Трепет девственно-чистой, стыдливой души,
Недомолвки и беглые встречи,
Перекрестных намеков и взглядов игра,
То надежда, то ревность слепая;
Незабвенная, полная счастья пора,
На земле - наслаждение рая!..
Поцелуй - первый шаг к охлаждению: мечта
И возможной, и близкою стала;
С поцелуем роняет венок чистота,
И кумир низведен с пьедестала;
Голос сердца чуть слышен, зато говорит
Голос крови и мысль опьяняет:
Любит тот, кто безумней желаньем кипит,
Любит тот, кто безумней лобзает...
Светлый храм в сладострастный гарем обращен.
Смокли звуки священных молений,
И греховно-пылающий жрец распален
Знойной жаждой земных наслаждений.
Взгляд, прикованный прежде к прекрасным очам
И горевший стыдливой мольбою,
Нагло бродит теперь по открытым плечам,
Обнаженным бесстыдной рукою...
Дальше - миг наслаждения, и пышный цветок
Смят и дерзостно сорван, и снова
Не отдаст его жизни кипучий поток,
Беспощадные волны былого...
Праздник чувства окончен... погасли огни,
Сняты маски и смыты румяна;
И томительно тянутся скучные дни
Пошлой прозы, тоски и обмана!..
Семен Надсон

[MAMAONE]

Белла Ахмадулина

О, мой застенчивый герой

1960-1961
О, мой застенчивый герой,
ты ловко избежал позора.
Как долго я играла роль,
не опираясь на партнера!

К проклятой помощи твоей
я не прибегнула ни разу.
Среди кулис, среди теней
ты спасся, незаметный глазу.

Но в этом сраме и бреду
я шла пред публикой жестокой -
все на беду, все на виду,
все в этой роли одинокой.

О, как ты гоготал, партер!
Ты не прощал мне очевидность
бесстыжую моих потерь,
моей улыбки безобидность.

И жадно шли твои стада
напиться из моей печали.
Одна, одна - среди стыда
стою с упавшими плечами.

Но опрометчивой толпе
герой действительный не виден.
Герой, как боязно тебе!
Не бойся, я тебя не выдам.

Вся наша роль - моя лишь роль.
Я проиграла в ней жестоко.
Вся наша боль - моя лишь боль.
Но сколько боли. Сколько. Сколько.

[Oль]

Кладбище под Парижем

Роберт Рождественский

Малая церковка. Свечи оплывшие.
Камень дождями изрыт добела.
Здесь похоронены бывшие. Бывшие.
Кладбище Сан-Женевьев-де-Буа.
Здесь похоронены сны и молитвы.
Слезы и доблесть.
"Прощай!" и "Ура!".
Штабс-капитаны и гардемарины.
Хваты полковники и юнкера.
Белая гвардия, белая стая.
Белое воинство, белая кость…
Влажные плиты травой порастают.
Русские буквы. Французский погост…
Я прикасаюсь ладонью к истории.
Я прохожу по Гражданской войне..
Как же хотелось им в Первопрестольную
Въехать однажды на белом коне!..
Не было славы. Не стало и Родины.
Сердца не стало.
А память- была..
Ваши сиятельства, их благородия-
Вместе на Сан-Женевьев-де-Буа.
Плотно лежат они, вдоволь познавши
Муки свои и дороги свои.
Все-таки - русские. Вроде бы - наши.
Только не наши скорей,
А ничьи…
Как они после- забытые, бывшие
Все проклиная и нынче и впредь,
Рвались взглянуть на неё -
Победившую, пусть непонятную,
Пусть непростившую,
Землю родимую, и умереть…
Полдень.
Березовый отсвет покоя.
В небе российские купола.
И облака, будто белые кони,
Мчатся над Сан-Женевьев-де-Буа.