Всем привет!
Решила поделиться с подростковыми родителями кусочком нашей подростковой жизни
Еще в конце прошлого учебного года старший младенец объявил, что намерен проходить профессиональную практику , положенную всем ученикам и ученицам девятого класса не где-нибудь, а в Бундесвере.
Услышав эту новость, я упала на диван в режиме внезапно разрядившегося аккумулятора. Секунду назад прочно стояла на горизонтальной поверхности с широко раскрытыми глазами, а потом вдруг прилегла и зажмурилась.
"Бундесвер- это очень и очень неплохо",- желая вывести меня из комы с целью получения горячего питания, авторитетно заявил муж Фред, сам ни одного дня в жизни не носивший грубых солдатских ботинок и ни разу не ходивший строем в туалет.
Доверившись мужниному опыту, и осознав, что скоро мне предстоит жить в семье убежденных солдафонов, я по-военному мобилизовалась и пошла на кухню спешно жарить котлеты. Тогда мне еще казалось, что хоть и не на много, но на сытый желудок мужчины соображают все-таки лучше.
Котлеты, однако, не помогли и , написав в ноябре заявку на участие в курсе молодого бойца для школьников, младший младенец принялся напряженно ждать ответа от бундесверовских воротил, слать который они, однако, не торопились.
Младенец в связи с этим расстраивался, переживал, искал выходы и жаловался на то, что его жизнь неотвратимо катится под откос , тем более, что в случае отказа ему пришлось бы две недели на потеху одноклассников шкурить парты и менять перегоревшие лампочки в школе.
Фред, как всегда, живо интересовался происходящим, сочувствовал и поддерживал: " Оптимистичнее, оптимистичнее! В конце концов научишься правильно залезать на стремянку! И слезать с нее тоже!"
В лучшем случае Олег не говорил ничего, а в худшем срывался и начинал поедать слоеные булочки с шоколадом в промышленных количествах, засовывая целлофанновые обертки в пространство между диванными подушками.
Увидев в моих руках охапку шуршащих фантиков, начисто лишенный воображения Фред ,исключительно в целях оптимизации воспитательных процессов и привития будущему солдату армейского чувства юмора, посоветовал подложить обертки младенцу под простынь , так оставить и посмотреть, что будет.
На следующее утро краткая инспекция показала, что целлофан , не вызвав в младенце никаких возражений,благополучно переночевал вместе с Олегом и Фред внес следующее предложение -отловить бездомного дикобраза и, повытаскав из него колючки, до отказа набить младенцеву подушку.
На мой взгляд целесообразность задуманного была несколько спорной- подросток и без дикобразовых шипов , устав ждать ответа, с каждым днем все больше кручинился и отдалялся от семьи. Да и дикобраза было жаль.
В начале декабря пришло долгожданное письмо следующего содержания:
"Многоуважаемый Герр Шуберт,
Мы рассмотрели Вашу просьбу о прохождении практики в расположении нашей части и одобрили ее.
В связи с этим просим Вас прибыть к месту нахождения казармы 02 февраля не позже 7.30 утра. На вахте Вас встретит штабсфельдфебель Остерман и проводит Вас на место. С собой Вам необходимо иметь спортивную форму и обувь.
С дружеским приветом, оберлейтенант Клазен."
Полученная повестка укрепила наш пошатнувшийся было боевой настрой , придало сил и вечером первого февраля Олег без напоминаний поставил будильник на 5 утра- армия это все- таки не начальная школа и опаздывать в нее нельзя.
Я же тихо загрустила, понимая, что в течение двух недель мне , как той а-идише маме, не будет ни сна , ни покоя - ведь нужно же кому-то в целом собрать ребенка в дорогу, проверить, положил ли он в рюкзак упаковку носовых платков , высморкал ли нос и обмотал ли шею шарфом.
Со службы , младенец, заметно возмужавший на армейском распорядке дня, вернулся в восьмом часу вечера. Краткий рапорт показал, что первый военный день в казарме прошел не по-дурацки и что штабсфельдфебель Остерман исключительно любезен в обращении с вверенным ему личным составом практикантов.
Под неусыпным фельдфебельским надзором мальчики узнали , что такое камарадешафт , почему казармы носят имя немецкого поэта Теодора Кернера, потрогали военную технику , заглянули в умывалку , примерили противогаз, переоделись в полевую форму и, к моей неописуемой радости ,пообедали.
Кормят в бундесвере, по словам объевшегося шоколадными булками Олега, так себе- за 2 евро 75 центов практикантам выдали по куску мяса с соусом, картошку фри, тушеные овощи и пончик с глазурью на сладкое .
После обеда Остерман отправил всех троих в комнату отдыха и приказал смотреть телевизор до особого распоряжения.
Так как никаких распоряжений не последовало, практиканты увлеклись и очнулись только с наступлением темноты .
Вместе с ними , видимо, очнулся где-то и Остерман . Влетев к ошалевшим от полученных впечатлений юным воякам, фельдфебель торжественно объявил об окончании первого дня службы и бережно выпроводил будущих солдат за пределы части.
Большего от Олега добиться, к сожалению, не удалось и я ушла смотреть телевизионный детектив.
Под утро мне в уши начал бить нестерпимый вой сирен. Рота солдат-практикантов с телевизорами наперевес , в одних трусах и противогазах на физиономиях со всех ног бежала к лежащему в умывалке томику стихов немецкого поэта Теодора Кернера, а штабсфельдфебель Остерман громко кричал " Ахтунг, ахтунг! Телефон полиции 110!"
Спросонок ничего не понимая , я подпрыгнула на кровати , включила ночник и посмотрела на часы. До выхода из дома для прохождения второго дня службы у военнослужащего младенца оставалось ровно 10 десять минут......глядя на безответственно дрыхнущее тело, мне захотелось в качестве спортивной формы подсунуть ему в рюкзак рыцарскую кольчугу и рыцарский шлем, все равно со сна бы не разобрался и попер с собой , зато на физзарядке в части выглядел бы вот так, по-военному:
Но потом пожалела
